Миллиардеры предпочитают блондинок

– Если вздумаешь допрашивать меня, ничего не добьешься, котик. В этом случае я тебе просто не дам.

Его лицо немного смягчилось.

– Значит, будешь лежать и наблюдать, а я возьму всю работу на себя, пока решишь, хочешь присоединиться ко мне или нет.

Во рту у нее пересохло.

– Иисусе, Рик, давай уберемся отсюда.

– Дай мне пятнадцать минут, и у нас появятся два Хогарта. Если хочешь, захватим их домой. Они тоже могут наблюдать.

Ладно. Может, рассказать Рику о внезапном появлении Мартина? Черт! Рик ненавидел ее дружбу со Стоуни, который отошел от дел в то же самое время, что и она. Если он докопается, что в комнате присутствует считающийся мертвым взломщик, который, конечно, каким-то образом успел сбежать да еще и охотится за Хогартом, начнется извержение вулкана. Недаром он допытывался, почему ей так приспичило ехать с ним в Нью-Йорк. И отчасти был прав. Помимо всего прочего, она ненавидела давать объяснения, не зная сама всех ответов. Ей просто необходимо потолковать с Мартином. Так или иначе, существует некий кодекс воровской чести, особенно для тех, кто достиг такого уровня, как она и Мартин. Когда Рик начнет повышать ставки, отец поймет, что картины – ее добыча, не важно, законная или нет, и отступится. По крайней мере, пока она не сможет поговорить с ним.

Что же, вполне логично. И поскольку в этот момент она могла только разве что нажать кнопку пожарной сигнализации и завопить: «Горим!», приходилось ждать.

Она привалилась к боку Рика, и он обнял ее за голые плечи.

– Пытаешься меня соблазнить?

– Еще как! Только поторопись, ладно?

– Твое желание – закон для меня, любимая.

Черт, до чего же упрямый осел! Но нужно признать, умнее и сексуальнее человека она не встречала в жизни! Если она отговорит его от борьбы за Хогартов, можно надеяться, что Мартин запомнит и последует кодексу чести. Но она должна быть уверена в этом, а для этого необходимо поговорить с отцом.

Она порылась в сумке в поисках листочка бумаги и ручки. В этот момент как раз началась продажа первого Хогарта. Только на секунду она вспомнила, что ее первой… вернее, второй реакцией на появление предположительно мертвого отца была тревога. Что, если он устроит неприятности ей и Рику? Впрочем, она никогда, не делала вид, что родилась и воспитывалась в семье, которая в наши дни может сойти за нормальную.

«М., – нацарапала она, пока Рик увлеченно торговался за Хогарта. – Встретимся у статуи Болто в два – час дьявола».

Ей нужно было многое ему сказать, но время, место и привычная паранойя заставили ее сократить записку до минимума. Никаких имен или дат: даже «М» – и без того слишком многое выдает. Он, разумеется, сообразит, что встреча назначена в два часа ночи. Ночь куда безопаснее, пусть ей ужасно хотелось увидеть его при свете дня.

Стук молотка заставил ее подскочить. Сначала она даже не поняла, за кем осталась картина, пока сидевший сзади посетитель не хлопнул Рика по плечу.

– Вы молодец, Аддисон!

– Спасибо.

Рик повернулся к ней, и Саманта нежно поцеловала его в губы.

– Ничего не скажешь, умеешь ты покупать вещи! – восхитилась она.

Рик задорно хмыкнул.

– Пять миллионов не такая уже высокая цена. Настоящая драка начнется за вторую картину. Что ты там пишешь?

– Вспомнила, что нужно кое-что передать Стоуни, – как ни в чем не бывало солгала она.

– А ты…

– Следующий лот, – объявил Смайт, – 32501 А. Начальная цена… два миллиона семьсот тысяч. Кто-нибудь даст восемьсот?

Десятки рук, пальцев, каталогов, бровей и подбородков мгновенно взметнулись вверх. Очевидно, не только Рик и Мартин гонялись за Хогартом. Увидев одного из руководителей «Мобил ойд», нетерпеливо шевелившего пальцами, Саманта на миг понадеялась, что картина достанется не Рику. Пусть тогда Мартин делает с ней что пожелает, что, впрочем, еще не отвечало на вопрос, каким образом он ухитрился остаться в живых. Зато он не сумеет перессорить ее и Рика.

– А, я вижу, что промежуточные суммы можно пропустить, – заметил Смайт под общий смех. – Значит, сразу пять миллионов, верно? Кто-нибудь хочет повысить цену?

Ответили те же претенденты, к которым присоединилось еще несколько.

– У тебя приблизительно пятнадцать соперников, – пробормотала Саманта, осторожно оглядываясь.

К ее удивлению, Рик опустил каталог.

– В таком случае я подожду, – ответил он в том же тоне. – Ненавижу быть одним из толпы.

– А вот мне это лучше всего удается.

– С того места, где я сижу, мне так не кажется. – Он взял ее руку и нежно сжал пальцы. – Кто там сидит на два ряда дальше нас? Смайт все время поглядывает в ту сторону, но я ни за что не повернусь.

– Билл Кроуфорд, – бросила она, не глядя.

– Превосходно! Посредник Гетти!

– Да. А что, у него больше денег, чем у тебя? – спросила она, когда цена дошла до семи миллионов и примерно четверть претендентов вышла из игры.

– Полагаю, это мы сейчас выясним, – ухмыльнулся он, не той мягкой, чувственной усмешкой, которую приберегал исключительно для нее, а зловещей улыбкой хищника, готового в любую минуту обнажить клыки. Ее большая белая акула вот-вот скользнет в жадно питающийся планктоном косяк.