Миллиграммы счастья

Тут я, как гуманитарий, сразу поняла свою ошибку. Во-первых, вопрос глупый. Во-вторых, ответы я знала заранее. «Бутылка не моя…», «Друг попросил к себе положить…», «Понятия не имею, как она оказалась в моем чемодане…», «Привез в подарок папе, только потом вспомнил, что он не пьет водку…» Тут же мне самой стало стыдно, потому что я, можно сказать, рылась в вещах сына. Ну кто меня дернул разбирать его чемодан? Пусть бы сам разобрал, недели через три где-то, когда там уже лягушки квакать будут.

Василий даже бровью не повел, когда я предъявила ему запретный продукт.

– Купил, – как всегда, лаконично ответил сын.

– Зачем?

Далее последовал гениальный ответ, который даже я, гуманитарий с бурной фантазией, не смогла бы придумать.

– Для обработки ран, – сказал Василий.

– Мусечка, каких ран? Душевных?

Вася захохотал.

– Недодумал. Да, мам, хорошая версия. Я просчитал, что тебе больше понравится версия с антисептиком.

Теперь у нас в ходу эта присказка. Когда муж наливает себе вечером виски или я прошу бокал вина, мы комментируем:

– Исключительно для обработки душевных ран.

* * *

– Васюш, ты как, голова не болит? – спросила я у сына, который сидел и смотрел в окно, что уже вызвало подозрения.

– У меня, мам, ветер в голове, там болеть нечему, – ответил Вася и ласково на меня посмотрел.

Если что-то происходит в семье, нужно спрашивать у Симы, которая в курсе всех событий.

– Ему девочка звонит, и он с ней все время разговаривает, – объяснила Сима, – а вчера по скайпу почти час болтали.

– Вася! У тебя появилась девушка? – ахнула я.

– Ага, новая.

– Так, если эта новая, значит, была старая, про которую я ничего не знала? – еще больше удивилась я.

Василий продолжал смотреть в окно.

– Мам, я видела ее фотографии, – тут же вступила с пояснениями Сима, – она играет на гитаре и на пианино. Красивая. Ну, Вася сказал, что она красивая, а я не знаю. Обычная девочка, – в голосе Симы звучала женская ревность.

– Сима-а-а! Я же просил! – возмутился Василий.

– Ой, прости. Это же был секрет. Вася мне шоколадку купил, чтобы я никому не рассказывала. Но эта шоколадка маленькая. А в прошлый раз была большая. Чтобы я не рассказывала тебе, где я его видела. А я его видела в кафе! И тоже с девочкой! Но с другой! А еще я знаю, что они целовались.

– Сима! Больше никаких шоколадок не получишь! – закричал сын.

– Это мы еще посмотрим. – Сима хитро улыбнулась.

Еще одна новость. Оказывается, младшая дочь давно шантажирует старшего брата, а сын швыряется барышнями направо и налево.

– Скажи спасибо, что пока она шоколадки просит. А что будет дальше? – засмеялась я.

– А дальше будет платье! – объявила Сима. – Или Вася даст мне свой планшет. На целый день!

– У меня и так нет личной жизни с вами! Мало того что в доме всегда полно народу – я девушку даже в гости не могу пригласить!

– Это еще почему? – дружно удивились мы с дочерью.

– Потому что вы ее замучаете разговорами!

– Это мы можем! – опять дружно согласились мы.

* * *

Всех родившихся в тот день девочек называли Татьянами. Всех мальчиков – Володями. Потому что Татьянин день и день рождения Владимира Высоцкого. Я назвала сына Василием. Все решили, что у меня послеродовая депрессия.

Васе исполнялось шестнадцать. Чем можно удивить подростка, который сам заказывает себе подарок на день рождения, а моя задача состоит в том, чтобы дождаться курьера и оплатить, даже не зная, что лежит в коробке? Последний раз я заказывала ему торт на семилетие – что-то с футболистами и воротами. Потом он категорически отвергал торты и традицию задувания свечей. Но мне хотелось… хотя бы его насмешить.

Торты сейчас предлагаются на самый изощренный вкус и по любому поводу, с любыми изображениями – от рыбака до танкиста. Для мужчин отдельный раздел – торты, украшенные голыми женщинами из мастики, чемодан денег, пистолет. До возраста совершеннолетия – машинки, человеки-пауки, роботы и опять же футболисты. Я даже нашла кондитерскую, которая предлагает торты строителям, пожарным, полицейским, музыкантам. Но, видимо, физики и математики торты не едят.

Впрочем, есть опция – торт по вашему заказу. А теперь представьте, как я звонила и просила сделать торт в виде наночастиц, камеры Вильсона или хотя бы адронного коллайдера. Спустя сутки я нашла кондитерскую. То есть девушку, которая знала, что такое атом. Я не верила своим ушам.

– Мы делали торт для Росатома, – объяснила барышня, – можем сделать вам такой же, только надпись другую. Вам нейтроны какого цвета делать? Красного или синего?

Тут я упала в обморок и сказала, что сгодятся любого, поскольку не знала, какого цвета они должны быть.

Торт доставили вовремя, перевязанный бантиком. Я не знала, где у атома верх, а где низ, поэтому цифры-свечи воткнула сбоку. И была очень собой горда.

Сын задул свечи, съел кусок.

– Тебе понравилось?

– Да, только протоны с электронами не там лежали, где надо, – ответил сын.

* * *