Миллион алых роз

– Весенней лунной ночью, раскроете окно в своей спаленке на втором этаже загородного дома, сядете на подоконник в одной ночной сорочке – ослепительно белой и тоненькой-тоненькой, так что сквозь неё отчётливо просвечивает ваше точёное тело – и, вперив жгучие очи в желтоватый диск луны, начинаете бормотать бессмертные вирши, которые словно из счетверённой пулемётной установки выскакивают из ваших бесподобных уст. О чём, интересно, вы пишете? О прелести героина? Или группового секса? Неужели об однополой любви?

– Не смешно.

– Надо быть последним идиотом, чтобы пытаться изнасиловать сестру своего друга. А шрам я заработал самым негероическим образом. Шёл. Споткнулся. Упал.

– Очнулся. Гипс. Знакомая история. Никак не вспомню, где я её слышала?

– Не знаю, где вы её слышали, но в моём случае всё было именно так.

Светлана Александровна усмехнулась, отодвинула от себя пустую тарелку и вопросительно посмотрела на меня.

– Вы не хотите пригласить меня на танец?

Переход был неожиданный.

– На танец?

– Что вы так смотрите, словно я предлагаю вам прыгнуть вниз с крыши стоэтажного дома?

– У нас нет таких домов.

– Я, вообще-то, наелась. Кстати, передайте мой респект Панкрату: всё было необыкновенно вкусно. Но, вам не кажется, что пора переходить к культурной программе? Девушка хочет танцевать. Раз уж ничего другого предложить не можете.

– Как вы себе это представляете? Не в обиду будь вам сказано, но вы совершенно не годитесь для меня в танцевальные партнёрши. Я, что, должен сгорбиться в три погибели? Очень весело будем смотреться со стороны.

– Какое вам дело, как мы будем смотреться? Я всегда считала, что высокие мужчины обожают маленьких женщин.

– Нет. Далеко не всегда. Если вы наелись, то давайте я провожу вас до гостиницы.

– Зачем?

– Чтобы отчитаться перед генеральным, что его задание выполнено. Знаете, какой он суровый? Мы у него все по струнке ходим.

– Ага. Особенно вы. Думаете, в холдинге не знают, кто на заводе фактический директор?

– Кто сей мерзавец, узурпировавший законную власть моего друга?

– Вы.

– Я?

– Да. Вы.

– Опять гипербола? – поморщился я. – Не можете вы без преувеличения. К вашему сведению, у нас есть такая немаловажная фигура как финансовый директор.

– Который смотрит вам в рот. И боится слова сказать без вашего на то соизволения.

Я отрицательно покачал головой.

– Именно так.

– Хорошо. Чего вы добиваетесь в своём холдинге? Чтобы я уволился?

– Ни в коем случае. Напротив, в холдинге подумывают о том, как безболезненней избавиться от Пухляша, чтобы вы могли на законных основаниях возглавить завод. Что так смотрите? Будто увидели трёхголового дракона. Скажете, я не права?

– Ничего я не скажу. – Я встал. – Идёмте.

– Идите. Вас никто не держит. Вы показали мне город? Показали. Накормили вкусным ужином? Накормили. Всё. Свободны. – Она махнула рукой в сторону двери. – Скатертью дорога. Семь футов под килем. Кстати, вы не расплатились.

– У меня с Панкратом свои счёты.

– Интересно, какие?

– Родственные. Неужели вы думаете, я оставлю вас здесь одну?

– Почему бы и нет? Вы же не хотите танцевать со мной? А здесь такие милые молодые люди. Надеюсь, что без труда найду среди них партнёра на… страстный танец.

– Милые? – хмыкнул я, сел на стул и, подперев голову руками, склонился к девушке. – Вы и глазом не успеете моргнуть, как окажетесь в тёмной комнате, одна, в окружении целой кодлы этих милых молодых людей. И чтобы вы не воображали о себе, но орать и рыдать там вы будете по-настоящему. И мамочку вспомните. Вы что думаете, здесь Москва? Вы за МКАДом, дорогая и разлюбезная москвичка. Далеко-далеко… И здесь свои законы. Свои хозяева.

– Ах-ах. Как вы меня напугали. Прямо страсти-мордасти. Страсти по Мокею.

– Похоже, – я брезгливо сморщился, – мне придётся…

– Предложить мне свои услуги? Наконец-то! Дождалась некрасна-девица светлого праздничка. Сам Мокей Дмитриевич снизошёл до неё с горных вершин своего величия. И где вы соизволите меня обслуживать? Поедем в гостиницу? Или к вам? Хотя, что я говорю: там ваша драгоценная супруга ждёт не дождётся постылого муженька. Когда он, наконец, натешится с московской извращенкой и, лучезарно улыбаясь, вернётся в родные пенаты. Или, – она деланно испуганно вжала голову в плечи и всплеснула тощими ручонками, – вы любитель экстрима? Схватите меня за волосы, оттащите в туалет, сунете мою голову в унитаз и…

– Хватит. – Я легонько хлопнул ладонью по столу, но не рассчитал силу удара. Звук от хлопка получился хлёсткий и весьма звонкий. На этот раз девушка вздрогнула всерьёз. – Как вам не стыдно? Неужели в Москве все такие?

– Каждая вторая.

Я пристально посмотрел на неё. Чего она добивается? Не может быть, чтобы всё это было на полном серьёзе. Что-то здесь не так. Какая-то игра. Большая и неведомая мне игра. Пока я был уверен только в одном: девушка – хорошая актриса. Где там, прекрасная. Чуть ли не народная.

– Собирайтесь, – устало сказал я. – Доставлю вас домой, то есть в гостиницу.

– Но сначала извольте объяснить, что вы хотели мне предложить?

– Именно это я и хотел вам предложить.