Миллион алых роз

Глуповато, конечно, но я не смог придумать ничего умнее.

– Какой к чёрту наркоз! Режь скорее.

Никогда не имел дела с психами. Был бы хоть какой-то опыт. Неудивительно, что я растерялся и тупо таращил глаза вместо того, чтобы… А, собственно говоря, что? Что я должен был делать?

Он так здраво рассуждал, так был уверен…

Что я мог противопоставить кроме, так называемого, “здравого” смысла? В наше-то время, когда от этого смысла не осталось ни рожек, ни ножек.

– Знаешь что, Вовик? Пошутили, и хватит. Поедем домой. У меня в холодильнике стоит бутылочка. Отличная кашинская водочка. Соорудим закусочку. Есть ещё баночка твоих любимых рыжиков. Выпьем. Посидим, поговорим. И никаких кладов не надо! Поедем, а?

– Опять ты за своё,– скривился Вовка и открыл оба глаза. – Есть у тебя совесть или нет? Ночь на исходе, работы по горло, а ты лясы точишь. Режь скорее! Я ведь тоже не каменный, у меня тоже нервы. Думаешь, легко лечь под нож?

– Не знаю. Но я не мясник! И если тебе до такой степени осточертела жизнь, то прекрасно можешь воспользоваться своим личным оружием. А я в такие игры не играю и на тюремные нары не спешу. Пусть я и не получал зарплату четыре месяца.

– Вот-вот, тебе, дураку, год не надо платить! Может, поумнеешь немного. Пойми ты, идиот, это же вещий сон! Такое – раз в жизни бывает! Сам говорил, что веришь в вещие сны. Про Александра Македонского заливал. А теперь – в кусты. Другу не хочешь помочь. Думаешь, я себе всё заграбастаю? Там хватит на всю нашу часть. Сбросим с тобой власовские мундиры и заживём по-человечески. Неужели не заслужили?.. Ну, давай! Режь. Не трусь.

– Пойми, не бывало такого, чтобы мёртвый человек ожил! Такое только в сказках случается.

– Какие сказки. В любой районной больнице существует реанимационное отделение. Тысячи людей живут по второму, а то и по третьему разу.

– Сравнил! То реанимация. Там оборудование. А у меня что? Бутылка водки, которую ещё надо выкопать.

– А Иисус Христос? Он что, в реанимационном отделении воскресал? А Лазарь?

– Хватил! Ты – не Лазарь. Я, тем более, не Христос. Да и с ним не всё ясно. Евреи утверждают, что он и не воскресал вовсе.

– Нашел, кому верить.

– А ты кому поверил? Кому? От кого у тебя этот сон? Кому и для чего понадобилась твоя кровь? С огнём играешь. О душе подумал?

– Иди ты к чёрту со своей душой! Легко героя корчить, когда на шее никто не висит. А когда у тебя трое детей? И жена безработная? И сам четыре месяца зарплату не получал? От хорошей жизни ежегодно стреляются десять тысяч офицеров?

– Да чушь всё это! Пойми ты, чушь!

– Я четыре ночи подряд видел золото! И если бы только оно. А камень! А запорожец! А гаишник? Ведь всё совпало!

– Да не может такого быть!

– Потому что не может быть? А что в твоей любезной Библии сказано? Вера может сдвинуть гору!

– Причём тут горы?

– Притом!

– Ну не могу я!

– А Витальке Костыгову смог? Когда ему ногу откромсал!

– То в каких условиях было. Парень истекал кровью. Нога держалась на липочке.

– Смог?!

– Ну и что?

– Так и я сейчас пулю себе в лоб пущу и кровью истеку, если ты не поможешь мне!

– Чёрт с тобой!

Я полоснул ножом по Вовкиному горлу. Брызнула кровь.

Вовка захрипел.

– Режь скорее,– простонал он.

Отступать было некуда, я ожесточённо заработал ножом…

Сделав всё, как было велено, взял в руки лопату.

Долго я копал. Несколько часов. Не один куб, а десять, перелопатил, огромную яму вырыл, но так ничего и не нашёл…

Что делать?

– Что будем делать?

– Киса, выражайся, пожалуйста, яснее. Что ты имеешь в виду?

– Ради бога,– она страдальчески морщится, – не называй меня кисой. А также собачкой, зайкой, птичкой, рыбкой и… прочими животными.

– Раньше тебе нравилось. Когда я называл тебя кисой. А также собачкой, зайкой, птичкой, рыбкой и… прочими животными.

– То было раньше.

– Что изменилось с тех пор?

– То, что я…

Она смолкает и пристально смотрит ему в глаза. Он недоумённо пожимает плечами, затем его брови резко взлетают вверх.

– Ты хочешь сказать?..

– Да.

– Ты уверена?

Она горько улыбается.

– Что ты намерена делать?

– За этим я и пришла к тебе.

– Почему ко мне?

– Как тебе не стыдно.

– Чего именно я должен стыдиться? Я, что, встретил тебя в неосвещённом подъезде и приставил нож к горлу? Или оглушил дубиной и затащил в кусты, когда тёмной ночью ты возвращалась домой из муниципальной библиотеки?

– Я была о тебе лучшего мнения.

– Всем нам свойственно ошибаться. Люди, при ближайшем рассмотрении, совсем не те, какими представляются нам издали. Совсем не те.

– Ты воспользовался моей слабостью. Я не думала, что это зайдёт так далеко. Потеряла контроль над собой. А ты подло воспользоваться.

– Бедная невинная овечка. Сколько лет назад ты впервые попала в зубы хищному волку, и сколько серых разбойников успело за это время поглодать твои бедные невинные косточки? Мне, во всяком случае, достались объедки.

– Какой ты, всё-таки, мерзавец.

– Может быть. Со стороны виднее. Но в любви до гробовой доски я, кажется, не клялся, и жениться на тебе не обещал.

– Нужен ты мне…

– Приятно слышать умное слово от хорошего человека. Одного не пойму: зачем ты пришла ко мне?