Миллион долларов и сомбреро

От увиденного я несколько ошалел. Грунт, взяв меня за руку, молча обвел вокруг рыдающего на земле парня.

Как только мы на пару шагов отошли от этой чудесной картины, мне пришло сообщение системы:

«Вам предложен квест — Помоги Карасику.

Уже не один год деревенский пастух Карасик сватает травницу Машку. Помоги молодым найти подход друг к другу.

Награда за выполнение квеста: 100 очков опыта, доброе расположение НПС Карасика и Машки. Одна награда скрытая».

Грунт рядом со мной остановился, также глядя в пустоту. Потом, дернувшись, обратился ко мне:

— Тебе тоже пришел квест о помощи Карасику? — дождавшись моего кивка, он скомандовал, — Пойдем, кажется у меня есть идея!

Хату трех сестер мы нашли минут через пятнадцать. Благо нам подсказывали хмурые местные жители, просто указывая рукой, куда нам идти.

Домик сестер оказался на самой окраине леса. Высокий забор с острыми кольями, и правда, говорил о том, что местечко не гостеприимное. Рядом с забором был большой камень, где стояла корзинка грибов. Видимо, сестры оставили кому-то в качестве платы за заказ.

Грунт пинком ноги открыл скрипучую калитку. Я нервно дернулся.

— Эй, Вагисил… Не дергайся… — попробовал успокоить меня Грунт, — Ясно же сказано было, что сестры днем по лесу шляются, а домой приходят только к вечеру. Давай пока есть время осмотримся тут…

Я, успокоившись, согласно кивнул.

Дверь в покосившуюся избушку, кстати, оказалась открыта. Мой спутник на это, хмыкнув, отметил: «Не удивительно, что сюда смог забраться медведь.» В облике дома, кстати, было какое-то противоречие. Что-то нервировало меня. Сам не мог понять, что именно.

Вот грубо стесанный шкаф. Огромный. Вот крепкий дубовый стол. Три стула рядом. Три кровати — бесхитростные, деревянные. Если обладательницам эти кровати ровно в пору, то Карасик для младшенькой Машеньки щуплый щегол.

Под потолком подвешены пучки трав. Пахучие. Наверняка, сушатся для зелий. У окна на низке висят сушеные грибы. Под окном стоит большая корзина орехов. Все говорит о том, что сестры привыкли жить с лесных даров. Жить не богато, но вполне…

— Эй, Вагисил, не знаешь, что это за мужик? Лицо больно знакомое… — услышал я вопрос Грунта за спиной.

Обернулся. Глянул.

Над столом висел знакомый портрет. Чехов — узнал я дядьку по каким-то неуловимым признакам, о чем и сообщил Грунту.

Тот, взъерошив волосы, начал рассуждать:

— Та-а-ак… У Чехова вроде пьеса такая есть — «Три сестры». Не помнишь, что там было? Как-никак ты недавно школу окончил…

— Смутно… — почесав репу, ответил я, — Помню, что все там страдали и всё плохо кончилось… О! Помню барышни там свалить хотели из глубинки в столицу!

— Ну, эт не новость, — улыбнулся Грунт. — Пойдем найдем Карасика. Спросим, что он думает про переезд в Дрынберг.

Глава 19. Сватовство Карасика

Вот моя бабушка всегда говорила, мол, что свадьба — это долго. Еды там надо кучу наготовить, родственников всех позвать, платье невесте смастерить, жениха вывести из запоя. Ясно, что всё это не одного дня дело. Неделя на все, как минимум…

В нашем случае все же прошло трындец как быстро! Кажется, знакомство с Грунтом существенно меняет мои представления об окружающем мире.

Выйдя из домика сестер, мы бегом помчались к Карасику, который на наше счастье (ну или на горе, фиг знает, как тут вернее сказать), всё еще рыдал на том же месте, упав лицом в траву.

Карасика нашли, растолкали. Сенсей сразу спросил его в лоб:

— Ты это? Как? В Дрынберг не прочь переехать? — по-деловому спросил он.

— Дык куды ж я без Машеньки… — жалобно протянул детина, а потом, внезапно воодушевившись, добавил: — А с ней хоть на край света! В Дрынберге лучшее даже. Работы много для меня будет…

Услышав от парня это нехитрое признание, Грунт торжественно обещал ему «обустроить его счастье, если тот нам доверится». Детина на мгновение задумался, а потом взволнованно кивнул. Видимо, все его самостоятельные попытки посвататься к девушке с треском провалились, и он совсем уж утратил надежду на успех этого предприятия.

Потом началась подготовка… Хм… Кто бы мог подумать, что самым сложным окажется убедить детину в том, что «желуди и яловыя ветки» не совсем радуют женское сердце. Цветы — да. Остальное, что под ногами валяется — шишки там, палки, дохлая рыба, желуди и так далее — «бяка», «фу!», «оставь на месте, где оно лежало».

Сам для себя я, если честно, также мотал сказанное Грунтом на ус, ибо и для меня это всё было во многом таким же открытием. Кто бы мог подумать, что с женщинами все настолько сложно!