Миллион миллионов, или За колёсиком

– Выскочил из-за поворота прямо на наших немцев, – продолжает Мхов. – Все трое в лепёшку, трейлером примяло, потом взрыв. Мы ещё слышали грохот. Здесь. Помнишь?

Мария содрогается всем телом, кошмар минувшей ночи асфальтовым катком расплющивает её по постели.

– Немцев… – она еле шевелит бесформенными губами.

– Немцев, немцев, – кивает Мхов.

– Аскольд… В немцев… – туго соображает Мария.

– Аскольд. Как Гастелло. В немцев, – подтверждает Мхов.

– Бля-а-а-а-адь! – громко на выдохе вдруг выкрикивает Мария и начинает обильно плакать, попеременно рыдая и хохоча.

Мхов с полминуты удивлённо глядит на жену, та никак не может остановиться, ей не хватает дыхания, она давится, глаза вылезают из орбит. Тогда Мхов открывает холодильник, одним движением свинчивает крышку с бутылки минералки и выливает половину шипучего содержимого на голову, на лицо Марии. Та машет руками, плюётся, в полный голос ругается, постепенно приходит в себя. Мхов отступает за дверь, потом выше по лестнице. Оказавшись в кабинете, он забрасывает в рот две таблетки аспирина, запивает водой, с тихим стоном валится на диван, закрывает глаза.

Но не спит. Понемногу всплывая из тёмной глубины похмелья, он думает о Марии.