Мхов умрёт, но не сразу. Он ещё увидит вбежавшую заполошенную жену, следом за ней – показавшегося в дверях бледного, осунувшегося, еле волочащего ноги сына, ополоумевшую от страха и боли, хрипящую, заходящуюся в кашле дочь.
И больше
Потом он уже ничего не будет видеть, а только станет додумывать последние мысли. Он вспомнит, где в реальной жизни он слышал давешние уродские имена – Фюррет, Ноктоул и еще много. Память, ранее усердно блокировавшая детский ужас, теперь, на пороге смерти услужливо соотнесёт виденное и слышанное в далёкой грёзе с нынешним содержанием детского мультика и игры. А ещё он догадается (слишком поздно!), какое отношение друг к другу имеют две его проблемы, «производственная» (непостижимые выигрыши – мистические выигрывающие и в итоге – смерть Клары) и семейная (кошмар с сыном), которые он прежде разделял, и которые теперь, наконец, сошлись в точке выстрела.
Он поймет, что гадское колёсико, чьи останки нашел сын и прокрутил в своей «машине времени», докатилось, благодаря этому, до него самого теперешнего. Что его несчастный сын ни в чём не виноват, а это он сам, 12-летний, поразительно похожий (как это не пришло ему в голову!) на своего 12-летнего сына, вернулся вслед за ущербным колёсиком, чтобы отомстить самому себе за это самое колёсико и наполнить жизнью свои тогдашние фантазии. Вдобавок проклятое колёсико показало дорогу к нему тем самым «разведчикам», «разрыхлителям почвы» – нынешним героям детских мультфильмов, которым он задолжал дурацкие миллион миллионов. И они пришли получить с него, используя при этом своё умение (кто бы знал!) превращаться в
И за мгновенье до смерти Мхову стало так жалко! Нет, не себя, хотя, конечно, и
И совершенно справедливо (это мелькнуло уже совсем напоследок), что, стреляя сейчас, он стрелял в своё убитое и забытое детство, а, по сути, в самого себя.
Он и убил себя, выстрелив в покемона, чьего имени так и не узнал.Мартиролог покемонов,
которые выполнили обещание и
появились в этой жизни: