Миллион миров с тобой

— Кроме того, Конли цепляется за надежду работать с идеальным путешественником, особенно с тобой. Твоё измерение обладает технологией и представляет собой угрозу. Ты — единственный возможный способ, которым он может смягчить эту угрозу, кроме полного уничтожения измерения.

— Он бы так и сделал, — тихо говорю я. — Он уже уничтожил по крайней мере одну из них.

Мои родители на мгновение замолкают, словно отдавая дань уважения погибшим. Наконец мама продолжает:

— Он всё ещё хочет сотрудничества с тобой. Ведьма, как ты её называешь, настолько фанатично предана своему делу, что заставляет его поверить, будто он может убедить тебя. И мы должны держать его сосредоточенным на этой цели, потому что вскоре он поймёт, что мы отслеживаем передвижения Ведьмы. Он уже должен что-то подозревать.

— Так и есть, — я тереблю цепочку на шее. — Он не спросил меня, где я взяла эту Жар-птицу, хотя это должен был быть его первый вопрос.

— Чёрт побери! — папа резко выдыхает. — Ну, когда ты будешь говорить с ним в следующий раз, постарайся выяснить, как много он знает. Конечно, ты уже собираешься это сделать, не так ли? Но продолжай следить за ним. Ничего не рассказывай. Пусть он намекает и догадывается.

— Окей. Я могу это сделать, — я плюхаюсь на диван, чувствуя, что могу снова заснуть только от успокаивающего звука голосов моих родителей. — Спасибо, папа. Хорошо, когда есть чем заняться помимо… гонки за Ведьмой, хотя мне никогда её не поймать.

Мама говорит:

— Не говори так. Ты не теряешь времени, Маргарет.

— Но Римская вселенная исчезла… а две другие Маргарет всё равно умерли…

— И ты спасла ещё одну от смертельного несчастного случая в открытом космосе, — настаивает мама. — Ты отвлекаешь Конли от того, что делают остальные, и выигрываешь нам время.

— Нам нужно это время, — добавляет отец. — Требуется некоторое время, чтобы асимметрия распространилась по всему измерению и полностью защитила его. Так что ни на секунду не сомневайся в себе, милая. Ты хорошо справляешься.

Если они разговаривают с другими измерениями, то, возможно, я не единственная, за кем они следят.

— Не могли бы вы сказать мне, где мой Пол Марков?

— Всё ещё в Египетской вселенной, — говорит мама. — Создание стабилизатора занимает время и теперь мы предполагаем, что он должен найти способ перезарядить свою Жар-птицу, которая должна была разрядиться. Но технология того мира, если она похожа на нашу на аналогичной стадии развития, должна позволить ему сделать это, если он сможет добраться до города, возможно, Каира…

Возможно? Конечно. Просто потому, что они могут отслеживать нас через измерения, не значит, что они могут общаться с нами. Связь между мирами возможна только при достаточно высоком уровне развития технологий. В то время как Пол находится в Египетской вселенной, он понятия не имеет, что ещё происходит.

— А он знает, что я жива? — спрашиваю я.

Следующая пауза длится достаточно долго, чтобы я узнала ответ, прежде чем мой отец произнесёт его:

— Он не знает, что случилось с Римской вселенной. Так что у него нет причин бояться за тебя. Ну, кроме той версии маньяка-убийцы, разгуливающей на свободе, я полагаю, что этого достаточно для переживания.

— Он не знает, как за мной последовать. Он может выследить только мою Жар-птицу, и это приведёт… — у меня внутри всё сжалось… — в Главный Офис.

— Мы постараемся послать предупреждение, — моя мать явно не хочет, чтобы я переживала. — Подожди, Маргарет. Оставайся сильной.

Я хочу. Я буду. Но мне кажется, что мои опасности умножаются с каждым мгновением. Как будто я пыталась пробить стеклянный барьер и теперь меня окружают тысячи крошечных осколков, каждый из которых достаточно острый, чтобы пролить кровь.

Моё приглашение на обед приходит в виде записки, доставленной консьержем лично. Моя поездка обеспечивается неуклюжим водителем лимузина, который либо не говорит по-английски, либо полностью привержен тому, чтобы притворяться, что он не умеет. На мне джинсы и тёмно-красная футболка из моей спортивной сумки, обе вещи измятые до крайности. Ватт Конли не стоит того, чтобы наряжаться, а уж тем более ради него.

Меня ведут в ресторан, расположенный в некоем замкнутом круге с центральным зелёным пространством, достаточно большим, чтобы несколько тропических деревьев маячили высоко над головой, и множество другой зелени обрамляет другие магазины и салоны. Многие здешние здания имеют открытые конструкции, даже такие предприятия, где я никогда этого не ожидала, например банки. Дорога петляет по кругу, прежде чем снова подойти к ресторану, где мне показали столик прямо под тенистыми пальмовыми листьями.

Не успеваю я взять меню, как слышу рёв мотора V8. Причина, по которой я могу определить этот звук, находится за рулём красного спортивного автомобиля, мчащегося по кругу. Он паркуется на дальней стороне зелёной зоны, и я не удивляюсь, когда вижу, как Ватт Конли выходит из машины со стороны пассажира.

— Лимузины, конечно, элегантны, — говорит Конли, подходя ко мне, Тео отстаёт. — Но я предпочитаю более сексуальные машины.