Миллион миров

– Нарративные мифотворцы всегда ходят по двое: учитель и ученик, – предельно серьёзно ответил Одиссей. – Как видите, у меня уже есть ученица. Древние традиции нашего ордена не позволяют мне учить кого-то ещё.

– Понимаю, и наслышан о богатой культуре мифотворцев, – расстроенно, но важно ответил Дурран. – А кстати, где о неё можно почитать?

– Хм. Если подумать, то рекомендую начать с Джозефа Кемпбелла и Джоан Роулинг, – подумав, ответил детектив.

– Кто все эти этноиды? И вы так легко запоминаете их запутанные имена! – поразился констебль, и его уважение к вихрастому чужаку заметно выросло. – Как у вас получается?

– Ну… У меня были три друга: Урапевдн, Снусмурчамрик и Гистиваргн, – вспомнил Одиссей. – Бешеные ребята, нервные. Их расы кровно не ладили с друг другом, а они сами тем более. И чтобы они не поубивали друг друга, приходилось всё время их разнимать.

Констебль, пытаясь мысленно произнести эти головоломные имена, мгновенно вспотел.

– Я бы дал им короткие клички, – возмущённо сказал он.

На его покрасневшем лице было написано возмущение. Какое право имеют все эти планетяне носить такие сложные и запутанные имена? Словно специально, чтобы дразнить порядочных людей!

Одиссей посмотрел на Дуррана с сочувствием. Он не стал рассказывать, что в бытность капитаном космических пиратов, в его команде был Шайлуд-Зъйм-Аббасодабр Третий. И каждого, кто произносил его имя с ошибкой или пытался его сократить, Шайлуд-Зъйм-Аббасодабр Третий убивал или калечил сообразно своим представлениям о степени нанесённого оскорбления.

При этом сочувствие Фокса не относилось к тому, что констебль упрямо не желает постигать чужеродные для него имена этноидов других рас и миров. А к той неминуемой расплате, которая настигнет его за это, рано или поздно.

– Ну что же, работать с вами было истинное удовольствие, мистер Фокс! – воодушевленно сказал констебль, потрясая руку детектив двумя пухлыми ладонями. – Уверен, мы ещё встретимся на каком-нибудь деле. И искренне надеюсь, что оно будет не таким запутанным и печальным, как это.

– Уверен, так и будет, – улыбнулся Одиссей.

Ведь старший констебль впервые правильно назвал его имя. А значит, в мире могут произойти любые чудеса.

Дело #12 – Воин без племени

«У человека без племени нет прошлого и будущего, только настоящее. Да и оно ненастоящее»

Луурская пословица

Громаду «Мусорога» потряс взрыв.

А для будильника было слегка рановато.

Одиссея сорвало с силового гамака и швырнуло, словно из катапульты, лицом в ребристую стену. Он каким-то чудом успел собраться в невесомости и врезался в переборку рукой и плечом вместо лица – полосатые синяки обеспечены, зато нос цел.

По всей барже прокатился рокот. В зале номер три тряхнуло стеллажи «Королевства Фокса», и тысячи товаров содрогнулись, как лавина на краю пропасти – лишь магнитные контуры удержали их на полках. Но пирамидки из баночек, небоскрёбы коробочек и узорные фигуры из упаковок во мгновение ока рухнули и разлетелись, превратив стеллажи в слайд-шоу: внутренний мир сумасшедшего калейдоскопа.

Тележки схватились щупами за процессорные блоки и замерли в ужасе, испытав когнитивный шок с экспресс-перезагрузкой. А затем мигнули зелёными огоньками и начали как ни в чём ни бывало заново обустраивать полки.

Ану, безмятежно дремавшую в своей комнате, резко подбросило и едва не выкинуло из гнезда. Она бы покатилась, ударяясь о пол и отскакивая в невесомости, но слои ткани взметнулись и окутали девушку. Так и открылась вторая тайна серой колыбели: её соткали для жителей нестабильной планеты, для защиты во время сейсмических ударов. Ану мгновенное спеленало, как младенца, и множество мягких слоёв сберегли её от падения.

Другим обитателям «Мусорога» так не повезло. В ту же секунду в рубке, из паучиного тоннеля под потолком раздалось громкое болезненное:

– Ай!

Оттуда как из пушки вылетел пушистый коричневый луур – его несло прямо в ребристую стену. Однако бухгалтер сумел находчиво сгруппироваться, упруго шмякнуться и отскочить, как плюшевый мяч. Хотя всё равно было больно.

– Ой!

Фокс и Фазиль врезались друг в друга, и это столкновение миров грозило обернуться катастрофой. Одиссей бесцеремонно заехал стареющему лууру локтем в живот, а тот хлестнул кончиком хвоста по глазу сыщика – хорошо хоть, по древнему реликту, которому было не больно.

– Ёй-ёй!

Хаотично сталкиваясь со всеми поверхностями рубки и отскакивая в непредсказуемые стороны, оба закувыркались в воздухе, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Пожилой бухгалтер со свойственной луурам цепкостью, тремя парами хватательных конечностей и балансирующим хвостом блестяще справился с этой задачей. Но Одиссей смёл его, как неуклюже летящий молодой медведь, и обоих понесло на острую выступающую переборку. Она не сулила беднягам ничего хорошего.

– Гамма!

– Эйла!