Миллион Первый

Все уже проснулись и проголодались. Как хорошо что я захватила в доме яблоки и печенье. Мы уничтожили их в мгновение ока, а потом загнали машины под высокий кустарник, забросав их сверху сухими ветками деревьев. Было уже совсем светло. Над Шалажи летали вертолеты. Они кого-то искали. Может быть нас? Раньше их не было видно. Ребята быстро сделали навес из веток, под которым мы успели спрятаться. Только мы укрылись в это жалкое убежище, как вертолеты начали летать прямо над нашей головой. Они пролетали так низко, что было видно в кабинах вертолетчиков, которые внимательно вглядывались в гущу леса, периодически посылая в подозрительные места ракеты. Листья еще не распустились, и сквозь голые ветки мы были видны как на ладони. Мне показалось, что сейчас ракеты полетят прямо в нас. Но, покружив немного над лесом, вертолеты опять стали бороздить над Шалажи.

Среди деревьев показался Ваха. Мы кинулись его обнимать. Ни за что на свете я не осталась бы добровольно в том горящем аду, из которого мы только что успели вырваться. Он сказал Дуки, что спрятал документы в надежном месте. Днем я, вытащив буханку хлеба и пачку сливочного масла, начала делать бутерброды. Досталось всем, но очень хотелось пить. Не выдержав, Мовлихан спустилась к каменистому руслу реки, обычно прозрачной летом, сейчас она была мутной от глины. Эту воду нельзя было пить, но она ее пила, сложив ладони ковшиком. Тут же ее стошнило.

Магомет Жаниев и Абу Арснукаев уехали на разведку, вертолетов не было видно. Потихоньку так же, как и поднимались, мы начали спускаться по руслу реки вниз к Шалажи. Проезжая в сумерках по разбитым авиацией улицам, мы не узнавали некоторых мест. Многих домов, стоящих рядом с нашим не было. Вместо них остались руины, люди тоже разъехались. Такого страшного налета на село за всю войну не видел никто из присутствовавших. Удивительно, что жертв почти не оказалось. Джохар сказал, что убедился еще раз: нам помогает сам Всевышний.

Ваха с мальчиками начал вставлять выбитые двери и рамы, убирать куски извести и шифера, отвалившиеся от стен и крыши. Все в доме было заполнено толстым слоем пыли. Перемыв посуду и протерев стол, я начала готовить самое быстрое блюдо, которое только знала. Мелко-мелко нарезала мясо с луком и, потушив его на большущей чугунной сковороде, смешала со спагетти, потом пригласила всех к столу. С таким аппетитом мы никогда еще не ели. Горы этого блюда, разложенного по глубоким тарелкам, исчезали мгновенно. Потом все легли отдыхать. Соседи уехали, улица, вернее, то, что раньше было улицей, зияла пустотой.

Джохар никогда не заботился о хлебе насущном и мог подолгу не есть и не спать, совершенно от этого не страдая.

«Завхозом» у нас в доме всегда была я, надо было думать, что делать. Я вспомнила, как летом Мовсуд с Луриком провели почти две недели в лесу под дождем, не имея возможности развести костер. «Надо срочно достать керогаз и электроплиту, — сказала я Мовлихан. — Электромотор у нас есть».

Две крытые грузовые машины тоже были. Ваха погрузил в них матрацы, подушки, одеяла, а Мовлихан, обежав село, нашла у людей все, что я просила. Джохар опять с утра работал над документами, потом стал звонить по телефону. Через двадцать минут послышался гул самолетов, и снова на наши головы обрушился шквал бомбовых ударов. Стены дома страшно скрипели и раскачивались, падал шифер, мы едва успели выскочить и спрятаться в небольшой четырехугольной бетонной яме для хранения овощей у соседнего разбитого дома. Из нее хорошо было видно, как самолеты заходят в пике, сбрасывая бомбы прямо на наш дом.

Мне доверили папку с документами из гобеленовой ткани серовато-зеленого цвета, с которой Джохар никогда не расставался. Прижимая ее к груди, я наклонялась ниже всех к земле, как только самолеты снижались, надо мной склонялся Джохар, его закрывали все остальные. Яма была совсем небольшой, полтора на полтора метра, мы сидели в ней впритык друг к другу и были похожи на открывающий и закрывающий лепестки цветок. Было все хорошо видно и совсем не так страшно, как в доме. Лучше смотреть смерти в лицо, чем быть прихлопнутой ею, как мышь в мышеловке.

Четыре самолета по очереди бомбили наш дом, их серебряные крылья чуть поблескивали на солнце. Деги с нами не было, его, оказывается, в самом начале бомбардировки забрала с собой Мовлихан в большой подвал-бомбоубежище. «А где Магомет?» — спросила встревоженно я. Как только самолеты пошли на новый круг, Муса, выскочив из ямы, побежал искать Магомета. «Все в порядке, — сказал он, успев прыгнуть к нам перед новым налетом. — Он укрылся в другой яме».