Миллион поцелуев в твоей жизни (ЛП)

Она пододвигает мой стакан с водой поближе ко мне, и я хватаю его, выпивая половину за считанные секунды.

“Он знает, как ты расстроена из-за него, и я тоже была расстроена из-за его обращения с тобой. Его обращения со мной. Я слишком долго игнорировала это и позволила ему шпионить за тобой и обращаться с тобой как с неспособным ребенком, а не как с умной молодой женщиной, которой ты стала. У тебя хорошая голова на плечах. Твоему отцу не нужно постоянно следить за тем, что ты делаешь. Ты можешь принимать свои собственные решения", - говорит мама с уверенностью, которую я никогда раньше не слышала.

“Ты действительно так думаешь?” Мой голос тихий, мои эмоции хаотичны. Она кивает, протягивая руку, чтобы положить ее на мою. “Ты веришь, что твой отец не может сделать ничего плохого, но у него есть свои недостатки. Они есть у всех. Он такой же человек, как и все мы. Я не хотела устраивать сцену здесь или перед тобой, но я больше не могла этого выносить. Позволять ему приписывать себе подарок, которого он тебе не делал, — это неправильно. Я не понимаю, почему он лжет, но это так, Рен. И все это настигнет его.”

У меня болит в груди от его обмана. Он должен был знать, что его поймают. “Ты думаешь, он приписал себе этот подарок, чтобы сделать меня счастливой? Чтобы я больше не злилась на него?”

“Это недостаточно веская причина, но, возможно? Он должен знать, что ты быстро узнаешь правду. Крю упомянет о своем подарке — он захочет получить заслуженную похвалу. Я удивлена, что ты до сих пор не получила от него весточки с вопросом, что ты думаешь о своем подарке.”

Я прислоняюсь к кабинке. “Я оставила свой телефон в своей спальне. Папа вытащил меня оттуда.”

“Я уверена, что он это сделал”, - парирует она, качая головой. “А, вот и он идет. Притворись, что ты не знаешь. Мы можем обсудить это дома.”

Я стараюсь сохранять нейтральное выражение лица, но мне трудно лгать, особенно когда я лицом к лицу с человеком, которому вру.

Мой отец скользит обратно в кабинку с улыбкой на лице, как будто он никогда в жизни не сделал ни одной неправильной вещи.

Как он может лгать мне? Я не могу этого выносить.

Не могу.

“Ты в порядке, Рен?” - спрашивает он, нахмурившись. “Ты выглядишь расстроенной”.

“Когда ты ее купил?”

“Что купил?”

О, он прикидывается дурачком. Он уже выглядит виноватым.

“Эту картину. Миллион Поцелуев в Твоей Жизни. Когда ты ее купил? Как ты ее нашел?” Я скрещиваю руки на груди, ожидая ответа.

“Я купил ее... недавно”.

“У кого?”

”У предыдущего владельца".

А то. “И где он живут? Как ты его нашел?”

Он смеется, хотя звучит нервно. ”Ну, у нас действительно есть связи в мире искусства, у твоей мамы и у меня“.

”Я не имею к этому никакого отношения" - добавляет мама, заслужив от него строгий взгляд.

“Скажи мне, как ты ее нашел”, - требую я.

“Как я и сказал. У меня есть связи. Я немного покопался и сделал несколько звонков.” Он начинает потеть. Я вижу, как они усеивают его линию роста волос.

“Возможно, Вероника помогала тебе?” - спрашивает мама, ее голос сочится отвращением. “Я знаю, насколько она полезна”.

“Оставь ее в покое”, - огрызается он, его щеки краснеют.

Вероника. Новый помощница. Может быть, там есть что-то большее, чем я знаю?

“Сколько ты заплатил за нее?” Спрашиваю я его.

“Почему вы обе ополчились на меня? И невежливо спрашивать, сколько стоил эта картина, Рен. Это был подарок”, - говорит он, отчитывая меня. Он выходит из кабинки и через несколько секунд встает на ноги. “Пойдем”.

“Но—”

“Мы уходим”, - прерывает он, прежде чем повернуться и выйти из закусочной.

Мы с мамой обмениваемся взглядами.

“Все будет хорошо”, - говорит она мне. “Мы можем закончить этот разговор дома”.

Мой желудок сжимается. Я бы хотела, чтобы мне вообще не нужно было вести этот разговор.

Я молчу всю обратную дорогу до квартиры, как и мой отец. Даже моя мать. Мы все притихли, настроение мрачное.

Полностью разрушено. Как он мог так лгать мне? Как? Я не понимаю. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь это простить. Он злится на меня за мое предполагаемое предательство, а затем делает то же самое и ожидает, что мы все примем его ложь.

У него не может быть и того, и другого.

Мы приближаемся к нашему зданию, когда я замечаю, что кто-то стоит у входа. Очень знакомый человек, одетый в черное пальто и джинсы, в той шапке, которую он всегда носит, прикрывая волосы. Он поворачивается к нам лицом, и мое сердце начинает стучать чаще.

Это Крю.

Наши взгляды встречаются, и грозный взгляд на его лице наполняет меня беспокойством, хотя я быстро понимаю, что его гнев не имеет ко мне никакого отношения.

Это связано с моим отцом.

“О боже”, - слышу я, как мама говорит, когда замечает Крю.

Мой отец, конечно, совершенно ничего не замечает.

Я отрываюсь от родителей и бегу к Крю, тихий крик срывается с моих губ, когда он заключает меня в объятия и прижимает к себе. Я прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая его знакомый, восхитительный запах, ненавидя то, что должно произойти, но зная, что это все равно должно произойти.

”Птичка". Он проводит рукой по моим волосам. “Нам нужно поговорить”.