Миллион поцелуев в твоей жизни

Когда наконец приносят еду, я уже умираю с голоду и разочарованно смотрю на свой салат, а от доносящегося аромата блюд Крю в животе начинает урчать. Он подносит бургер ко рту и откусывает щедрый кусок, а я не могу отвести взгляда от его губ. Смотрю, как он жует. Глотает. Берет пару кусочков картошки, макает их в кетчуп, а потом отправляет в рот.

Я тычу вилкой в салат, будто пытаюсь прикончить капусту, набираю немного и ем, испытывая досаду и жалея, что в нем нет даже кусочков курицы. Это хорошо, но наверняка через час я опять проголодаюсь.

– Ты так смотришь, будто хочешь стащить у меня бургер, – в какой-то момент весело замечает Крю.

– Выглядит вкусно, – говорю я.

– Почему себе не заказала? – Он откусывает еще кусок.

– Я редко ем красное мясо, – признаюсь я, и это правда.

– Почему? – Он прищуривается. – Ты же не считаешь себя толстой?

Я мотаю головой. Пожимаю плечами.

– Возможно? Не знаю. Мне нужно следить за весом.

– У тебя большая грудь, Пташка. Вот что. И красивая задница. – Крю так легко отпускает пошлые комплементы, что я краснею.

– Слишком большая, – тихо говорю я, быстро глянув на свою грудь.

– Нет, уж точно не слишком. – Он пристально смотрит на нее, а потом моргает, словно вырываясь из транса. Крю протягивает мне бургер. – Хочешь укусить?

Мне безумно хочется попробовать. Я киваю. Крю угощает меня, поднеся бургер к моему рту, и я вонзаюсь в него зубами. Как только вкусы взрываются на языке, я издаю стон и, медленно, с наслаждением прожевав, наконец глотаю.

Крю не сводит с меня глаз, приоткрыв рот и все еще сжимая полусъеденный бургер в руке.

– Ты так сексуальна, когда ешь.

Я краснею еще сильнее.

– Уверена, что похожа на свинью.

– Вовсе нет. – Он кладет бургер на тарелку и пододвигает ее ко мне. – Возьми картошки фри.

Мы вместе съедаем его блюдо за считаные минуты, позабыв о моем салате. Когда официантка подходит к нашему столику, Крю заказывает еще картошки фри и дает мне съесть бо́льшую ее часть, все это время с изумлением за мной наблюдая.

Словно я его забавляю, что будоражит и пугает одновременно. Я не понимаю, что мы делаем, но решила больше не пытаться разгадать его мотивы, а просто принять все как есть.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – говорю я, уплетая его картошку.

Он хмурится.

– На какой?

– Почему ты хочешь куда-то сводить меня в мой день рождения? – Я потягиваю воду из стакана. – Ты едва меня знаешь.

– Узнаю все лучше и лучше.

– А иногда по-прежнему ведешь себя так, будто я тебе не нравлюсь.

– Кто бы говорил, – улыбается Крю.

Ох, какой же он красивый, когда так делает.

– Я не могу пойти куда-то в свой день рождения с первым встречным парнем, – объясняю я тихим голосом.

– Я не какой-то первый встречный парень, как ты выразилась. Мы уже знакомы некоторое время, – говорит он, будто его желание куда-то меня пригласить совершенно логично.

– И ты с первого же дня ужасно со мной обращался, – напоминаю я.

– Но вот ты сидишь и обедаешь со мной в ресторане. – Улыбка не сходит с его лица, и мне хочется стереть ее пощечиной.

Или поцелуем.

Ну ладно, скорее поцелуем.

Я прокашливаюсь и решаю хоть раз в жизни проявить смелость.

– Теперь я тебе нравлюсь, Крю? Или ты решил надо мной подшутить? Где-то за углом прячется Эзра и снимает нас на камеру? А может, Малкольм. Мне кажется, он сильнее меня недолюбливает.

Его лицо вспыхивает от злости, глаза горят.

– Никто не снимает нас тайком. Не надо ставить меня на один уровень с Ларсеном.

– Я и не ставлю, просто… – Мой голос стихает, и я ненадолго отворачиваюсь к окну. – Не знаю, стоит ли доверять твоим мотивам.

Я предельно честна и откровенна. С Крю приятно проводить время, но вместе с тем…

Страшно.

По многим причинам. И плохим, и хорошим.

Вновь взглянув на Крю, вижу, что он наблюдает за мной с серьезным выражением лица. Молчит так долго, что я начинаю неловко ерзать на стуле.

– Ты должна мне доверять, – наконец выдает он. – Ты мне нравишься, Пташка. И я не бегаю субботним утром по художественным галереям за случайными девушками. Это не в моем стиле.

Я опускаю голову, не в силах сдержать улыбку. Тысяча бабочек начинает порхать в животе, и от их трепещущих крылышек у меня кружится голова.

– У меня к тебе вопрос, – произносит Крю, когда я отправляю в рот последний кусочек картошки.

Прекращаю жевать и, проглотив, отвечаю:

– Когда ты с этого начинаешь, в итоге всегда затрагиваешь неловкую для меня тему.

– Мы узнаем друг друга получше, помнишь? Ты мне интересна.

– Ла-адно, – протяжно соглашаюсь я.

– Вопрос о кольце. Как это случилось. – Он смотрит на мою руку. – Этот бал чистоты[8], или как это называется. Почему ты захотела туда пойти?

– Это долгая история.

– У меня весь день свободен. – Крю откидывается на спинку стула, устраиваясь поудобнее.

Боже, порой он так раздражает. Вечно спрашивает меня о том, что я не хочу обсуждать.

Но вот я готова рассказать ему все.

– Все началось еще до кольца. Когда мне было двенадцать, я сделала кое-что, чем… очень напугала родителей, – открываюсь я.

Его взгляд вспыхивает любопытством.

– Что случилось?