Миллион поцелуев в твоей жизни

Я спешно веду Рен вглубь стеллажей, пока мы не оказываемся среди сплошных рядов книг, а проход становится уже. Стеллажи все выше, свет более тусклый. И вот мы подходим к неприметной деревянной двери с новеньким блестящим цифровым замком над ручкой. Я отпускаю руку Рен и ввожу код; загорается зеленый свет, и, повернув ручку, я с легкостью открываю дверь.

Оглянувшись, вижу, что у Рен отвисла челюсть от удивления.

– Куда она ведет?

– Иди за мной и узнаешь.

– Даже не знаю. – Она оглядывается через плечо, как будто ожидает увидеть дракониху мисс Тейлор собственной персоной, дышащую огнем. – Вдруг нас кто-нибудь поймает?

– Никто нас не поймает, – уверенно отвечаю я.

Рен снова смотрит на меня, а затем на открытый дверной проем. За ним кромешная темнота.

– Здесь ведь не опасно?

Единственное, что может представлять для нее опасность, это я, но об этом даже не заикаюсь.

– Нисколько.

Рен проходит первой, а я вхожу следом, закрываю за нами дверь, отсекая свет из библиотеки и погружая нас во мрак. Она громко вздыхает, и, встав позади, я опускаю ладони на ее изящные плечи.

– Все хорошо.

– Я ничего не вижу.

– Я тебя поведу. – Беру ее за руку и тяну за собой, начиная лучше видеть в темноте. Я веду Рен к месту, которое хочу ей показать, и в помещении становится все светлее, пока мы не оказываемся возле стены из окон с видом на сад за библиотекой. – Что скажешь?

Она медленно подходит к старым окнам и, запрокинув голову, смотрит в потолок.

– Такие высокие.

– Когда-то давно здесь был учебный класс. Его закрыли в восьмидесятые. А потом он стал местом для свиданий. В итоге несколько лет назад его пришлось закрыть на замок, чтобы не пускать учеников. Слишком много народу пробиралось сюда тайком, – объясняю я.

Рен неспешно проходит по кругу, осматривая почти пустую комнату, и морщит нос.

– И где именно они устраивали встречи?

– Да где угодно. Когда ты настолько отчаянный, что готов улизнуть с кем-то тайком, то можешь пустить в ход воображение. – Черт, мне и самому вдруг отчаянно хочется уединиться со своей так называемой подругой.

Вот же бред. Не понимаю, почему мы ходим вокруг да около. Почти уверен, что она меня хочет.

Я-то точно ее хочу.

– Никогда не замечала эти окна, – говорит Рен, подходя ближе. Я иду следом и останавливаюсь в паре метров от нее, когда она прислоняет пальцы к стеклу и смотрит на территорию школы.

– Замечала. – Когда Рен оглядывается, я продолжаю: – Это та самая большая стена из окон, которую видно из сада. Большая часть самого здания покрыта плющом, поэтому никто и не догадывается, что это часть библиотеки.

– Точно. – Она снова внимательно рассматривает сады, мягкие снежные хлопья, которые падают на землю, окрашивая все в белый цвет. – Я редко бываю в саду. Статуи меня ужасно пугают.

– Правда?

Рен смотрит прямо перед собой, даже не обращая внимания на мое приближение.

– Кажется, что они все время за мной следят. Жутко.

– Я думал, они тебе понравятся. Это же искусство. Столетней давности. – Я останавливаюсь у нее за спиной и вдыхаю ее запах. Испытываю искушение протянуть руку и взять ее за волосы. Намотать их на кулак, а потом притянуть ее к себе для одурманивающего поцелуя.

– Ты прав. Это произведения искусства, но еще они очень печальные. Эти статуи выглядят так, словно готовы сброситься со скалы и умереть страшной смертью.

У меня вырывается смешок, но Рен так и стоит неподвижно. Наверняка она знает, что я прямо за ней.

– Ну вылитая семейка Ланкастер. Мы все точно так же близки к тому, чтобы выброситься в окно навстречу блаженной смерти.

– Вы, Ланкастеры, угрюмые. – Рен прижимает ладонь к стеклу и сразу втягивает воздух сквозь стиснутые зубы. – Как холодно.

– Снаружи еще холоднее.

– Я одета не по погоде.

– Я тоже. – Подхожу еще ближе, так близко, что слегка прижимаюсь грудью к ее спине. – Красивый вид, как думаешь?

Я говорю не о садах, хотя они как раз такие, особенно в снегопад. Безупречный пейзаж ранней зимы.

Но нет, я говорю о Рен. Она такая красивая. Милая. Интересная. Поразительно, как сильно мне нравится с ней разговаривать. Проводить вместе время.

– Красивый, – тихо соглашается она, а затем наклоняет голову, волосы завесой закрывает ее лицо, а я, протянув руку, убираю их в сторону и открываю ее шею. – Что ты делаешь?

– Отвлекаю тебя, – шепчу я и, наклонившись, прижимаюсь губами к ее коже. – Знаю, что ты ценительница красоты. Хотел показать тебе вид, который ты еще никогда не видела.

Рен затихает, но я чувствую дрожь в ее теле. И не думаю, что причиной тому стали холодные окна.

Я снова целую ее в то же местечко, запутываясь пальцами в волосах. Она поднимает вторую руку и теперь упирается в стекло обеими ладонями, и я слегка подталкиваю ее своим телом, пока она полностью не прижимается к нему.

И ко мне.

Рен делает резкий вдох.

– Слишком холодно? – спрашиваю я, уткнувшись в ее кожу.

– Да, – шепчет она. – Но ты теплый.

Опустив ладонь ей на талию, второй рукой я касаюсь ее щеки и запрокидываю Рен голову, заставляя на меня посмотреть.

– Не отталкивай меня, Пташка.