Миллионер

На серебристом БМВ мы с Илюшей вернулись к нашей родной помойки. Оказывается, можно иметь миллион в кармане, а психология нищего не меняется. Эта мысль меня раздразнила: черт возьми, один раз живем! Почему не могу позволить пригласить в ресторан "Метрополь" даму сердца. Кто у нас дама сердца? Сладкоежка Жанночка? Рафинадная Ирочка? Или все-таки мои думы о Мае? Думаю, она наслышана о моих подвигах на бирже? Приглашу на поздний ужин, решаю я, и верну, кстати, должок в семь тысяч американских рубликов.

Распрощавшись с назойливым Василием до счастливого завтра, я накручиваю телефонный номер. Время детское - десятый час. Длинные гудки. Потом голос, мне знакомый, но со странными нотками сострадания.

- Привет, - говорю я. - Тебе удобно говорить?

- Нет, - отвечает.

- Что-то случилось?

- Случилось, - говорит Мая. - Дедушку убили.

- Убили?!

- Убили.

- Где?

- На бирже.

Услышав это, я решил, что шутит. Такая вот глупая сумасбродная мысль: шутит. Но разве можно так шутить? После приходит понимание, что смерть исполнительного директора напрямую связана с нашим успехом. Исаак Исаакович был сам не свой в последнюю нашу встречу - был мелок, суетлив и перепуган. Облегчение получил лишь тогда, когда узнал, что игра на миллион продолжится. Что это все значит? Не был ли прав мой друг Василий, утверждая, что прольется кровушка. Вот она и пролилась. За что ликвидировали господина Брувера? И почему именно на ВБ? И кто? Не оказался ли он слишком лояльным к пришлым дурачкам, нагло обчистившим МСБС? Или его смерть не имеет к нашим проблемам никакого отношения?

Я предлагаю Мае встретиться. Она недоумевает - зачем? Я коротко излагаю: есть подозрения, что её дед пал жертвой неких сил, заинтересованных в том, чтобы взорвать ситуацию, связанную с миллионом долларов.

- Мне бабушка Лира говорила о твоих успехах, - признается Мая, - но я не поверила.

- Почему?

- Такого не может быть.

- Встретимся, - обещаю, - открою тайну.

Хорошо, что женщины любопытны. Несмотря на трагедию, Мая соглашается на встречу: в парке возле её дома.

Я начинаю быстрые сборы. Главный вопрос - что делать с Илюшей? Не брать же его на свидание? Девушка меня не поймет. И оставлять аутиста одного в свете последних событий нельзя. Еще выкрадут, как телевизор. Это так я шучу. Потому, что все происходящее воспринимаю, будто анекдотический случай. Курьез ведь не может закончиться плохо? И, тем не менее, отвожу Илюшу в гости к соседу Павлову.

Тот зевал, шелестел газетой и чесал бока, как павиан. Я тиснул ему, человеку, конечно, сотенку, ввергнув тем самым в остолбенение, и попросил присмотреть за Ильей:

- Часа на три, Павлиныч, - сказал я. - Он любит смотреть рекламу.

- И что?

- Не переключай, пожалуйста, - попросил. - Пусть порадуется жизни.

- А не фальшивая, - вздернул купюру к пыльной лампочке, - бумажка-то?

- Обижаешь, сосед, - уверенно проговорил я. - Из натурального алабамского хлопка.

На этом проблема с аутистом благополучно разрешилась, и я помчался в московскую ночь, теплую и клейкую от приближающегося влажного юго-восточного циклона.

Пока летел на частном авто по столичным дорогам, лучшим в мире, когда их не видишь, то пытался рассуждать на злободневную тему: кто и зачем уничтожил директора ВБ? Неужто не оплатил некую котировку? Интересно, как поступлю я, если возникнет конфликтная ситуация с выдачей некой суммы? Не будем же мы с Илюшей играть на бирже до бесконечности? Надо дернуть миллионов десять и...

Как бы не так! Так тебе и дали брикетов несколько, простак задрипанный. Коль такие страстишки нагнетаются вокруг всего одного миллиончика?

Да, где наша не пропадала! И с этой жизнерадостной установкой выпадаю из машины - выпадаю у памятника эпохи советско-сталинской гигантомании: высотного дома на Красной Пресни.

Здание весомо, огромно и производит впечатление на чувствительных гостей столицы. На фасаде подсвечиваются гранитные фигуры мускулистых рабочих и пышнотелых крестьянок, похожих на монстров, спускающихся с черных небес. Свет в окнах желт и неприятен. Не с крыши ли этого обиталища грешных душ улетал булгаковский дьявол?

Под высоткой темнел маленький парк, где мы с Маей и договорились о встрече. Я сел на лавочку и принялся глазеть в ночное небо, словно желая увидеть падение звезды, чтобы загадать заветное желание.

А какое у меня желание? Заработать ещё один миллион? Нет, это не для славянской души. Играть на деньги - это забава для современных нуворишей и дураков.

Деньг`а никогда не определяла главную суть нашего человека. Вот сейчас в моем кармане десять тысяч долларов, и что? Счастлив ли я до слезного всепрощения и благодушия? Отнюдь. Напряжен и досаден даже на самого себя. А все потому, что нет душевного порыва. Нет страсти. Нет куража, бессмысленного, как русский бунт.