Миллионер без гроша и серая Мышка

Григорич говорил быстро, и я понимал, что он отчаянно хочет получить причитающийся выигрыш. Похоже, мы нормально подняли, раз половина выигрыша так возбудила тренера. Я улыбался через боль в разбитой губе, радуясь бабкам. Даже если проиграю третий бой, мне хватит на куртку для Мышки. Может, не самую лучшую, как я хотел, но на теплую точно заработал.

Я сидел на лавке с остальными ребятами. Меня больше не гнобили и не игнорировали. Каждый похлопал по потному плечу и похвалил. Даже Митька. Он сам нервничал и разминался перед своим боем.

– Как ты его, а… – буркнул богатырь, отрабатывая уход

– Как-то, – пожал я плечами. – Тренера слушал.

– Угу…

Митяй не очень проникся моим лекарством, вернулся к разминке. Я не стал к нему приставать, даже не посоветовал настроиться без динамики на бой. Все равно он по-своему сделает. Мои друзья, которые ходили к психологам, первым делом учили урок, что советы без запроса – зло. Я это знал и без терапии.

Перед Митяем нашего пацана из качалки сбили двумя ударами. Григорич сделал рука-лицо и переглянулся со мной. Словно только я мог понять, как же его бесят эти юнцы, которые ничего не слушают и не учатся.

На Митю была вся надежда.

– Сейчас наш здоровяк пойдет, а потом твой бой, финальный, – сообщил тренер. – Закончи что ли победой этот праздник посредственности, а?

– Для разнообразия? – приподнял я бровь.

– Чтоб я со стыда не сгорел. Митька сольется скорее всего. Его противник будет твоим.

Тренер напророчил все верно. Богатыря Митю быстренько снесли в первом же раунде. Причем похожим ударом и тактикой, которые сегодня я применил с ним на спарринге. Неужели нельзя поработать над уклонением и блоками? Странные люди эти спортсмены.

Григорич ведь неплохой наставник. Мне точно помогли его советы. Видимо, отбитые местные ребята совсем не дружили с головой и предпочитали убиваться в мясо. Повезет – свалю сразу ударом. Нет – сам лягу.

Я не хотел относиться к бойцам пренебрежительно, но они вели себя как придурки. Мозги раздавали, когда эти ребята стояли в магазине за банками с протеином и бустерами тестостерона.

Ну, удачи. Такими темпами очень скоро перестанет хватать на фарму и лекарства от того, что заработаешь на ринге.

Размышляя, я, кажется, опять поймал свою пижоноснобскую волну. Я был лучшим здесь, среди бестолковых воителей. Без денег и без связей, без банковских карт и счетов, машин и квартир. Я просто был собой и на голову выше остальных.

Наверное, этот внезапный успех и сыграл со мной злую шутку. А еще усталость, которая не прошла после тяжелого боя и боль в скуле, пульсирующая и отвлекающая. Мобильный парень, который без особого труда поставил на колени Митю, достался мне на финал. Он применил мою же тактику уклонения и бил от обороны. А я вроде бы читал его проходки, но три раза пропустил в живот и плечо. Меня повело. В голове зашумело. Я невольно открылся. Повторный удар в челюсть приговорил меня к нокауту и поражению.

– Твою мать! – заорал я, стукнув кулаком по татами, едва обрел силы двигаться.

– Ну-ну. Не психуй, – услышал я голос Григорича. – Вставай. Прими достойно поражение.

Я послушно поднялся. Судья взял меня за руку, но не поднял ее. Зал хлопал, но без восторга. Они надеялись на меня. Я их подвел. Проклятье.

Это было хуже похмелья и бессонной ночи в хостеле. Полное разочарование и апатия. Единственное, что не давало упасть духом – деньги с тотала.

Именно их я и ждал в раздевалке качалки, пока пацаны ржали в душевой. Удивительно, но их побитые морды и поражения не влияли на настроение. Этим ребятам нравился процесс. Они забывали боль и уныние очень быстро. Безмозглые.

Хотел бы я прямо сейчас тоже иметь эмоциональную память, как у рыбки.

Хотя… Нет уж, к черту. Я лучше буду лузером с головой, чем придурком с кулаками и дебиловатой оптимиздой.

Со своим финальным поражением и кислой мордой я опять стал врагом народа. Никто со мной не разговаривал, не хлопал по спине. Они даже не смотрели в мою сторону. Я побрезговал мыться в общей душевой, чем тоже не добавил себе очков дружбы. Ну и плевать. Я хотел получить свои деньги и забыть этот клоповник, как страшный сон.

Но Григорич все не шел. Половина ребят ушли, остальные пили пиво, обсуждая бои. Я сидел в углу, понимая, что-то пошло не так.

Григорич пришел-таки, но не обнадежил остатки моей жизнерадостности.

– Пошли, – бросил он, кивнув мне в сторону выхода.

Я поднялся и пошел, конечно. Точно знал, что ничего хорошего в конце пути мне не скажут.

Глава 15. Аудиенция

Мы снова оказались в кабинете, где днем заседал разрисованный Миша. Только теперь за его столом был сам Гриф. Его подруга сидела на столешнице ко мне спиной, изучая свои идеальные наманикюренные черные ногти.

– Здравствуйте, – проговорил я.