Миллионеров украшает скромность

Мои заверения, что я никогда не только не питала каких-либо чувств к упомянутому джентльмену, но и вообще не имею удовольствия быть с ним знакомой, вызвали у подростка неконтролируемую ярость. Я испугалась не на шутку, но девочка выбежала из комнаты и вернулась с фотографией.

Боже, опять! Что на этот раз? И в чьем кармане она лежала? Неужто у погибшей Божены?

Меня на снимке не оказалось, и я с облегчением вздохнула. Надо же, хоть один-единственный раз меня не в чем обвинить!

Оказалось, радовалась я напрасно. Мало того что Марина приписывала мне похотливое желание завладеть красавцем на фото, она еще и утверждала, что на второй половинке изображения, которую она отрезала, была именно я!

— Давай разберемся по порядку, — предложила я. — Этот человек и есть Петр?

— А то вы не знаете!

Догадаться, почему малышка взбесилась, труда не составило. Этот самый Петр — предмет ее девичьих грез. А уж где она могла его видеть, сообразить несложно.

— Марина, — миролюбиво заговорила я. — Давай не будем ссориться. Я даю тебе честное слово, что не обманываю. С этим человеком у меня нет ничего общего. Не отрицаю, я его несколько раз видела, — он ведь работает в «Макдональдсе», там, где и твоя сестра? — но я никогда с ним даже словом не перемолвилась, уж не говоря о любовном романе.

По-моему, я была достаточно убедительна. Марина почти поверила, что с красавцем официантом у меня ничего не было.

— Но тогда как вы оказались на фотографии?

А вот это действительно хороший вопрос. Я пригляделась повнимательней. И кое-что мне ужасно не понравилось. А именно кусок рукава, который девочка не отмахнула только потому, что иначе ей пришлось бы оттяпать своей пассии часть плеча. Рукав очень напоминал расцветкой Милочкин подарок, комбинезон, который я так не люблю и который надевала в своей жизни не больше трех раз. Один из них — здесь, в Болгарии. Если допустить, что девочка ничего не перепутала и с красавцем на фото соседствовала именно я, то как это вышло? Я ведь точно знаю, что с Петром не только не фотографировалась, но и рядом не стояла. Монтаж? Скорее всего. Но с какой целью? Кому это понадобилось?!

— У тебя не сохранилось другой части фотографии?

— Я порвала ее, — нехотя призналась ревнивица. — А зачем вам?

— Пока не знаю, — не стала я откровенничать, хотя кое-какие догадки появились. — Тут слишком много непонятного.

У меня имелся последний вопрос, хотя я приблизительно догадывалась, каков на него будет ответ.

— Где ты взяла эту карточку?

Я оказалась права на все сто. Фотографию Марина выкрала у Пагоша. Она заметила, как он демонстрировал ее сестре, еще в самом начале их знакомства, и не удержалась.

О том, чтобы хоть на время изъять карточку, не могло быть и речи, я не стала и просить. Но Крысилов, если у него возникнет желание оторвать седалище от кресла и заняться изучением более чем удивительных совпадений, наверняка сумеет охмурить малолетнюю ревнивицу, падкую на красивых молодых мужчин, и выудить у нее снимок. Хотя что ему это даст без уничтоженной второй части? Ничего. Если только он не поверит мне на слово.

Прощаясь, я вручила девочке обещанную купюру, и вот тут-то, с большим опозданием, она и задала мне логичный вопрос, вернее, целых два.

— Кто вы? И почему интересуетесь сестрой?

— Я из Интерпола, — не краснея соврала я. — И интересуюсь не только обстоятельствами гибели Божены, но и еще многими другими событиями. Думаю, что скоро тебя навестят мои коллеги из болгарской полиции. Надеюсь, ты и с ними будешь откровенной?

Марина занервничала.

— Ты мне не все сказала? — догадалась я. — Было что-то еще?

На сей раз девочка сдалась довольно быстро. И призналась, что было нечто, что, по всей вероятности, заинтересует Интерпол.

— Только вы им сами расскажите, — взмолилась она. — Я ведь ничего от вас больше не скрываю! — В подтверждение своих слов девочка сунула мне в руки конверт.

Оказалось, что, провожая гостя до дверей в последний раз, за день до его гибели, Божена незаметно слазила к нему в карман. Ее добычей и стал этот конверт. Марина как раз «случайно» выглянула из своей комнаты и с содержимым конверта ознакомилась несколько минут спустя.

— А почему ты не вернула конверт сестре? — удивилась я. — Неужели она не поняла, кто его у нее утащил? — Мне и в голову не пришло укорить Марину в неблаговидном поступке, хотя с трудом представляю, что когда-нибудь сама покусилась бы на Еленины карманы. И еще сложнее заподозрить старшую сестру в инспектировании карманов моих кавалеров.

— Она не дала мне денег на ролики, — набычилась Марина. — С какой стати я ей должна была что-то возвращать? Да она и не видела, как я к ней в джинсы лазила! — Даже несмотря на гибель сестры, Марина не была склонна простить ей пренебрежение своими интересами. — Она всегда думала только о себе, — пожаловалась девочка, — все, что зарабатывала, тратила на тряпки, турпоездки, косметику! Мне если и подкидывала какую-нибудь мелочь, так ее надо было часами умолять и унижаться! Сестры так не поступают!