Миллионерша

Врач. На открытках отель выглядит очень привлекательно, а здешняя заработная плата была бы целым состоянием для любого труженика с берегов Нила. Но как насчет стариков, для которых гостиница была родным домом? Что вы скажете о старике, которого хватил удар? О старухе, потерявшей рассудок? О всех, кто угодил в работный дом? Вы грабили нищих! Мне ли, слуге аллаха, жить на такие доходы? Мне ли, целителю, помощнику, стражу здоровья и советнику жизни, связывать свою судьбу с той, кто наживается на нищете?

Эпифания. Я вынуждена принимать мир таким, каков он есть.

Врач. Гнев аллаха да поразит того, кто оставляет мир таким, каким он его принял.

Эпифания. Мне кажется, аллах любит тех, кто делает деньги.

Сэгемор. Все с полной очевидностью подтверждает это.

Врач. Я смотрю на вещи по-другому. Я полагаю, что богатство — это проклятье, нищета — тоже проклятье, а справедливость, правда и счастье — лишь в служении аллаху. Но все это праздные разговоры. Эта леди без труда выполнила условие, поставленное моей матерью. Но я не выполнил условие, поставленное отцом этой леди.

Эпифания. На этот счет не беспокойтесь — полгода еще не истекли. Я научу вас, как превратить ваши полтораста фунтов в пятьдесят тысяч.

Врач. Не научите. Их уже нет.

Эпифания. Но вы же не могли истратить их полностью: вы живете скудно, как церковная мышь. Что-то должно было остаться.

Врач. Ни пенса. Ни пиастра. Аллах...

Эпифания. Черт бы взял вашего аллаха! Куда вы дели деньги?

Врач. Черт не в силах взять аллаха. В тот день, когда вы расстались со мной и отправились зарабатывать себе на жизнь, я воззвал к милосердному и сострадательному, чтобы он открыл мне, не есть ли вы одна из его бесконечных шуток. Затем я сел и развернул газету. И подумайте! Взор мой упал на колонку, озаглавленную: «Завещания и посмертные дарения». Я прочел в ней имя, которое уже забыл. Миссис такая-то, Клепэм-парк, оставила сто двадцать две тысячи фунтов. Она никогда ничего не делала, просто жила в Клепэм-парке. И все-таки оставила сто двадцать две тысячи. Но чье же имя шло следующим? Имя учителя, который изменил всю мою жизнь и дал мне новую душу, открыв передо мной мир науки. Я четыре года был его ассистентом. Он своими руками делал приборы для экспериментов, и однажды ему понадобилась металлическая нить, способная выдерживать температуру, при которой платина плавится, как сургуч.

Эпифания. Купите у него для меня патент, если только кто-нибудь не опередил нас.

Врач. Он не брал патента: он считал, что наука не может быть ничьей собственностью. И у него не было ни времени, ни денег на беготню по патентным бюро. Люди, для которых наука ничто, а деньги все, сделали на его открытии миллионы. Он же оставил своей вдове, доброй женщине, заменившей мне мать, четыреста фунтов. Это давало ей в лучшем случае шиллинг в день, то есть меньше пиастра в час.

Эпифания. Вот к чему приводит брак с ни на что не годным мечтателем. Вы собираетесь просить, чтобы я помогла ей? Запомните: мне надоели неимущие вдовы. Я сама превращусь в нищую, если взвалю их всех себе на плечи.

Врач. Не бойтесь. Аллах, милосердный и сострадательный, внял мольбам вдовы. Слушайте. Однажды мне пришлось лечить премьер-министра, вообразившего, будто он болен. И вот теперь я отправился к нему и объявил, что аллаху угодно, чтобы вдове была назначена пенсия за счет цивильного листа. Она получила ее — это сто фунтов в год. Затем я пошел в большой металлургический трест, эксплуатирующий изобретение моего учителя, и сказал директорам, что бедность его вдовы позорит их перед ликом аллаха. Они были богаты и щедры: они выпустили для нее специальные учредительские акции, приносящие три сотни в год. Они полагали, что тем самым она вступает в дело на самых выгодных для нее условиях. Да внемлет ее молитвам и будет к ним милостив тот, в ком единый источник власти и силы. Но все это потребовало времени. На уход за мужем, сиделку, похороны, передачу лаборатории и переезд на более дешевую квартиру вдова истратила все, что у нее было, хотя ни врач, ни адвокат не взяли с нее ни пенса, а лавочники не торопили с уплатой долгов: воля аллаха воздействовала на всех них сильнее, чем на британское казначейство, взыскавшее с вдовы налог на ее крошечное наследство. Между кончиной моего учителя и назначением пенсии образовался разрыв величиной как раз в полтораста фунтов. Но господь, который справедлив и точен, соизволил, чтобы руки вашего шофера и мои заполнили этот разрыв известной вам суммой. Она преисполнила сердце мое такой радостью, какой никогда еще не доставляли мне деньги. Но вместо того, чтобы явиться к вам с пятьюдесятью тысячами фунтов, я задолжал за свое пропитание в вашем отеле и со дня на день жду, что ваш управляющий потеряет терпение и потребует уплаты.

Элестер. Ничего, старина. Свои дела вы не устроили, зато чертовски благородно поступили с вдовой. А заодно ускользнули от Эппи. Она не выйдет за вас, пока у вас в кармане пусто.