Миллионерша

Сходные мысли содержатся в предисловии к «Миллионерше», которое называется «Предисловие о боссах». Вновь нападает Шоу на буржуазную демократию: «Современная либеральная демократия претендует на то, что она представляет для тирании неограниченные возможности, однако, положив в основу правления наследственный и классовый принцип, она только заключает эти возможности в узкие рамки. Такая демократия особенно опекает власть денег. В сущности, это вовсе не демократия, а откровенная плутократия».

Босс — понятие сложное, неоднозначное в восприятии Бернарда Шоу. Это не только крупный делец, заправляющий солидным буржуазным предприятием, обладатель значительной власти и немалых средств. Это еще и яркая, незаурядная личность, умница, талант, человек огромной энергии и организаторских способностей, которому тесно в условиях буржуазного общества, потому что он скован его законами. Теория «творческой эволюции» продолжает интересовать Шоу не менее, чем в ранние годы. Вспомните миссис Уоррен и мультимиллионера Андершафта из ранних пьес, вспомните его сильных, страстных героинь — Бланш Сарториус, Энн Уайтфилд. В первых же своих «неприятных» пьесах драматург провозгласил тезис: не человек преступен перед буржуазным обществом, но буржуазное общество преступно перед человеком. Он истово верил в неисчерпаемые духовные и физические силы своих современников и современниц не только тогда, когда изображал эффектное преображение уличной цветочницы Элизы или ее отца — мусорщика.

Сродни всем этим героям и героиням и Эпифания Оньисанти ди Парерга, миллионерша, которая вполне может померяться силой с боксером-профессионалом, обладающая в коммерческих делах мертвой хваткой бульдога (Шоу любил сравнивать удачливых в финансовых операциях героев с бульдогами), энергии которой с лихвой хватит на дюжину обыкновенных людей. Очень точно написала об Эпифании советская исследовательница творчества Шоу З. Т. Гражданская: «Сама героиня представляет собой трансформацию многих прежних образов, она унаследовала от Лидии увлечение боксером, от Бланш Сарториус и Энн Уайтфилд — готовность к активной погоне за мужчиной и непоколебимую верность заветам и денежным принципам отца, даже от мисс Мопли — ее непомерную физическую силу. Но, может быть, больше всего черт молодая миллионерша Эпифания унаследовала от старого босса Андершафта, как будто она, а не майор Барбара его родная дочь».³

Эпифания — это значит «богоявление». Природа в лице драматурга в самом деле щедро наградила эту позднюю героиню Шоу всевозможными дарами — силой, волей, способностями. И в то же время Эпифания существенно отличается от многих своих предшественников и предшественниц в творчестве Шоу.

Начнем с того, что она значительно менее симпатична, чем большинство из названных выше персонажей, а также и менее художественно выразительна и убедительна. Правда, надо учесть жанр пьесы, названной Шоу не просто комедией, но «комедией в стиле Бен Джонсона». Отсюда — склонность к гротеску, максимальное заострение отдельных черт человеческих характеров. В «Миллионерше» немало откровенно буффонных, балаганных сцен с потасовками, избиениями. Персонажи подчас даже напоминают кукол уличного, бродячего театра. И в то же время Шоу замечает в предисловии: «Хотя «Миллионерша» не претендует на то, чтобы оказаться чем-то большим, нежели комедией смешных и занятных современных характеров, которую мог бы написать Бен Джонсон, будь он жив, эта пьеса все же затрагивает вопрос, будораживший человеческую и общественную жизнь с незапамятных времен. Закон равнозначен для всех, но не все равны перед законом. В действительности существует один закон для имущих, а другой для неимущих, один для ловкачей, а другой для простаков, один для сильных, другой для слабых; один для невежд, другой для ученых, один для храбрых, другой для робких, а в кругу семьи действует один закон для отца и не находится никакого для сына».⁴

Все особенности Эпифании, все отпущенные ей природой способности доведены до крайности, почти до абсурда. Героиня Шоу не асоциальна, она принадлежит своему классу. Вместе с тем, согласно драматургическому методу Шоу, ее нельзя назвать ни просто отрицательной, ни только положительной. Человек по природе своей шире социальных рамок и ограничений, он неизбежно стремится эти перегородки разбить, вновь утверждает драматург. Отсюда и возникает второй вариант финала, предназначенный специально для исполнения пьесы в России или «в странах с коммунистическими симпатиями».