Мило

— И хорошо сделал, малыш, — сказала растроганная мадам Бланше.

— Но скажи-ка, Мило, — спросил печатник, оглядываясь по сторонам, — куда ты дел свой багаж? Или у тебя вообще его нет?

— У меня есть чемодан, — ответил Мило. — Я оставил его в камере хранения.

— Почему? Он слишком тяжелый, что ли?

— Да нет, но… просто я не хотел с ним возиться, пока не найду комнату…

— Ой, папочка, — рванулась Полетта, — разве нельзя…

Мосье Бланше остановил дочь жестом и обратился к Мило:

— Значит, ты полагаешь, что тебя сразу же отправят искать комнату? Почему же ты не остановился тогда в гостинице «Англетер»? Пожив у Кассиньолей, ты, как я вижу, стал слишком церемонным господином!

— Вот уж нет! — запротестовал Мило. — Я ведь приехал к вам неожиданно, никого не предупредив. А это невежливо! Правда, у меня не было времени. Если бы я не встретил машину, которая довезла меня до Парижа, я бы предупредил вас…

— Какая еще машина? Разве ты приехал в Париж на машине? — изумилась Полетта.

— Ну конечно. Я сейчас вам все расскажу!..

— Это ты сделаешь во время завтрака, — перебил его Бланше, — а сейчас мне нужно идти в типографию. Ты же отправишься на вокзал за своим чемоданом. У нас две свободные комнаты на верхнем этаже. Вернешься с вокзала и выберешь себе одну из них.

— Я выбрала сама, — заметила мадам Бланше. — Он будет жить в большой, где уже есть постель. Мы сейчас же приведем ее в порядок.

Мило, счастливый и раскрасневшийся, поблагодарил их.

— Ну, а как поживает Пьер? — спросил он. — Ходит он в школу?

Пьер, двоюродный брат Полетты и закадычный друг Мило, был на занятиях.

— Ты можешь подождать его у входа в школу, а потом пойдешь на вокзал, — предложила Полетта. — Ты подойдешь к школе как раз вовремя.

— Я так и хотел сделать, — ответил Мило.

— И скажи ему, — добавила мать, — чтоб он приходил к нам сегодня обедать.

ГЛАВА LXXV

За завтраком Мило не столько ел, сколько говорил. Подумать только: ему же пришлось начать с того самого дня, когда он поступил юнгой на судно, а кончить поездкой в Париж на грузовике! Рассказывая, он ничего не опустил: ни «потери» билета в Бордо, ни своих марсельских плачевных попыток любой ценой сколотить «капитал». Описал он им и семейство Сольес, и семейство Одибер, и Фиорини. А ресторан «Форж» обрисовал в таких мрачных красках, что Полетта даже удивилась: она прекрасно помнила то самое письмо, в котором Мило делился с ней радостью, что наконец-то нашел именно такое место, о котором мечтал.

— Письмо это написано было в первые же дни, когда я только что поступил в ресторан, — признался смущенный Мило, — но я быстро понял, что место это просто ужасное и что меня вовсю эксплуатируют. Кстати, уходя, я сказал об этом хозяину.

— Вот молодец! — воскликнула Полетта.

Мило никогда не говорил ничего подобного мосье Сирилю, но в пылу вдохновенной исповеди невольно погрешил против истины, прельстившись тем эффектом, который произвел большое впечатление на слушателей.

— Хм… теперь и мне придется серьезно подумать, как бы получше тебя поэксплуатировать! — пророкотал мосье Бланше, напустив на себя суровый вид.

— А я и не боюсь вас! — возразил Мило. — Меня смущает только одно: вдруг я не принесу вам пользы в типографии?

— Вот что я тебе предложу, Мило, — сказал ему печатник. — По утрам ты будешь сидеть в конторе. Там кто-то постоянно должен находиться, а жена, конечно, не может мгновенно спуститься из квартиры в контору. Кроме того, утром ей нужно сходить на рынок. Вот мне и приходится все время отвлекаться от работы и бегать из типографии в контору, чтоб принять заказчиков. Ты окажешь нам большую услугу, если посидишь там утром. Само собой разумеется, ты не сможешь принять все поступающие заказы, детально все разъяснить клиентам, назвать нужные цены, но зато ты сможешь, например, поговорить с ними о тех заказах, которые их интересуют, заручиться их согласием и передать мне их пожелания. После завтрака тебя сменит мадам Бланше, и ты пойдешь в типографию. Если тебе придется пробыть здесь только два с половиной месяца, все равно надо чему-то научиться. Я не собираюсь спорить, будешь ты моряком или нет. Сейчас ты находишься в типографии, ты — ученик печатника и поэтому должен вести себя так, словно получаешь специальность на всю жизнь. Кстати, я не забыл, что раньше тебе нравилась эта работа и каждую субботу ты вместе с Пьером стоял у наборной кассы с верстаткой в руке.

— Я еще и сейчас помню, куда кладут литеры «е», «и» и шпации[3], — заявил Мило.

— Для начала тебе поручат ссыпать набор[4] и разные мелкие работы, которые, надеюсь, тебе понравятся: ну, например, сокращать шпоны[5] или наносить типографскую краску на матрицы. Чтоб подышать свежим воздухом, я буду посылать тебя в город с разными поручениями. В типографии мы работаем до шести часов, но ты будешь свободен в пять. Тогда можешь отправляться к Пьеру или к Полетте и заниматься всем, чем тебе заблагорассудится… кроме глупостей, конечно. Я не буду тебе платить за работу; больше того, я не буду тебе давать вообще никаких денег.

— Деньги у меня есть, — заметил Мило.