Милое моё Замоскворечье

Еще с 1824 года на этом месте находилось владение и дом купца первой гильдии – владельца карандашной и булавочной фабрик Г. А. Рубинштейна, чья семья жила здесь примерно до 1840 года. В этом доме родились братья Антон и Николай Рубинштейны. Антон стал основателем Петербургской Консерватории, Николай Рубинштейн закончил юридический факультет Московского университета; увлекшись музыкой, основал Московскую консерваторию. Под его руководством была поставлена в Малом театре опера «Евгений Онегин». На смерть Н. Рубинштейна П. Чайковский написал фортепьянное трио «Памяти великого художника». Возможно, сюда, будучи в Москве, приходил и Ф. Лист, который назвал Николая Рубинштейна лучшим исполнителем его «Пляски смерти», посвятив Рубинштейну «Фантазию на темы афинских развалин».

В середине 19 века этот участок приобрел купец первой гильдии Иван Артемьевич Лямин (1822–1894 гг.). Род Ляминых был известен в Москве с 18 века. «Что ни церковь, то поп, что ни казарма, то клоп, что ни фабрика, то Кнооп». Немец Кнооп заметил Ивана Лямина, занимавшегося торговлей шерстью, хлопчатобумажным и красильным товаром, и Лямин стал его помощником. Роскошный дом Лямина, построенный архитектором Н. И. Чичаговым в 1850 году, дожил до середины 20 века. В 1941 году в особняк попала вражеская бомба, но дом устоял. Лишь в 50-е годы дом был снесен для строительства Минатома. Дом Ляминых стоял почти напротив храма Николы в Пыжах, где И. Лямин был старостой. На его средства также была построена деревянная церковь Святителя Тихона Задонского в Сокольниках, а недалеко сохранилась и дача Ляминых, и проезд Ляминых (на даче Ляминых в Сокольниках дедушка Ленин был на детской елке в 1919 г).

С 1866 года И. Лямин – председатель Совета Московского купеческого банка. В 1871 году Лямин – городской голова, был похоронен на Донском (могила не сохранилась). В 1899 году по завещанию Ивана Лямина на Б. Ордынке от его дома до Серпуховской площади высадили голландские липы. До наших дней эти липы не дожили, но практически все деревья улицы – это липы-преемники ляминских лип. Борис Пастернак, живший рядом, так воспел ордынские липы:

Смотрят хмуро по случаю
Своего недосыпа
Вековые, пахучие,
Неотцветшие липы.

В 1909 году вдова И. Лямина Елизавета передала городу свой дом и основанную, Ляминым богадельню. С восточной стороны к дому был пристроен храм во имя Спаса Нерукотворного. Приют был рассчитан на 60 детей без разницы происхождения и вероисповедания. Елизавета Лямина отдала на нужды приютов Москвы более миллиона рублей. В конце жизни Елизавета Лямина приняла монашеский постриг. В 1917 году дети Ляминых были вынуждены эмигрировать во Францию – они жили в Париже. Один из внуков, Иван, стал композитором, окончив Парижскую консерваторию.

В 30-е годы власти хотели расширить Ордынку до 60 м, снести все «старое», ведь страна жила под лозунгом: «Мы для новой красоты преступаем все черты». Название улицы Большая Ордынка напоминает о большой дороге из Золотой Орды в Москву.

На этой улице – ее протяженность составляет 1,73 км – образовалась одна из первых иноверческих слобод – татарская. Сюда, в Замоскворечье, татары пригоняли из Орды табуны, насчитывавшие более десяти тысяч лучших степных коней: сильных, быстроногих и очень выносливых. Купить такого коня здесь означало большую удачу. На Ордынку приезжали и с редким товаром, особенно с кожами – отсюда и название бывшего центра кожевенного производства восточной части Замоскворечья – Кожевники. В районе Кожевников была и церковь Флора и Лавра – святых покровителей лошадей.

В начале 14 века татары были еще в массе язычниками. По преданию, многие из них поклонялись идолам – болванам, стоявшим в Замоскворечье на небольших площадях. После принятия татарами магометанства идолы были уничтожены, но о них напоминают Спасоболвановские переулки