Милое моё Замоскворечье

Всего в обители 11 зданий. Щусевская архитектура и живопись Нестерова дополняют друг друга, подчеркивая особенности двух стилей. Мозаика Христа на фасаде выполнена также Нестеровым, резьба по камню – С. Т. Коненкова. Колокола храма имитированы под ростовские.

Фреска «Путь к Христу» создана Нестеровым на свободный сюжет, что было ново. Перед нами 35 фигур людей, идущих навстречу Христу. Тихий русский пейзаж символизирует сдержанность чувств верующих, живущих внутренней жизнью. Все выполнено в насыщенных синих и лиловых цветах в сочетании с белым – цветом непорочности. Ни одному из русских религиозных художников еще не удавалось так глубоко выразить чувства в цвете.

В годы атеизма здесь работал центр санитарного просвещения с кинотеатром, в центре храма стоял бюст Сталина. Тогда, по идее актера МХАТа В. Тазавровского, применили, обтянутые холстом, фанерные щиты, поставив их вокруг храма на расстоянии полуметра от него. Обоснование: для устройства наглядной агитации на щитах. Благодаря этой идее Нестеровская живопись совсем не пострадала.

Частица мощей Елизаветы находится в склепе храма. Княгиня не захотела венков и просила «и если будут, то серебро обратить в слитки на ризы для икон, металлические отдать в приюты. Цветы не класть, а деньги, предназначенные на цветы, отдать на нужды приюта»[14].

В 1945 году Грабарь разместил здесь мастерскую по реставрации икон. Сам художник жил на Пятницкой ул., в доме № 2. Пред его глазами – величественный Кремль. В 1990 году Патриарх Алексий II освятил обитель и памятник Елизавете (автор В. Клыков). Сегодня сестры обители работают и в больнице Склифосовского.

 Дом № 29. Это бывшее подворье Малоярославецкого Никольского монастыря, основанного в конце 16 века в городе Малоярославце. В 1890 году было принято решение о строительстве подворья монастыря в Москве. Его строительство финансировали и выходцы из калужской области. Работу поручили архитектору П. А. Ушакову, который постарался стилизовать здание под «русское узорочье». Примером служил храм Николы в Пыжах. Обратите внимание на балкон над входом – с кубышками – опорами для перекрытия. В 1918 году все имущество подворья было национализировано. В 30-е годы здание было надстроено двумя этажами, которые мешают восприятию архитектурного замысла. Кстати сказать, трактир из знаменитого фильма «Трактир на Пятницкой» располагался именно здесь – в подворье Малоярославецкого Никольского монастыря.

Трактир ранее назывался кабаком. В 1552 году в Замоскворечье, в начале ул. Балчуг, возле церкви Георгия в Ендове Иван Грозный открыл первый российский «царев кабак» для опричников. До середины 14 века всякая питейная продажа на Руси была вольной, но в 1389 году ханы татарские продажу и употребление крепких напитков строго запретили, что продолжалось до царя Ивана Грозного. Историк Татищев слово «кабак» производит от татарского «кабал», что у татар означает «двор для постоя». Остальным жителям Москвы пить зелено вино запрещалось под угрозой большого штрафа.

Хотя на Руси «всегда было веселие пити, но русские не курили вина, они варили хмельную бражку, пиво, стоялые меды и квасы» 20 градусов.

Вино в этом первом кабаке опричники могли пить бесплатно. Это вызвало протест народа, так как опричники, напиваясь, производили много буйства. Царь Федор Иванович, сын Ивана Грозного, по вступлении на престол приказал закрыть кабак, но Борис Годунов, который, кстати сказать, сам не пил, для увеличения государственных доходов приказал вновь открыть кабак. Царь Алексей Михайлович Романов разрешил иметь в каждом городе один кабак, а в Москве – три, но их скоро стало больше. Народ входил во вкус. Сын Алексея Михайловича – Петр I возложил продажу водки на ратуши, и поэтому при нем государство уже ощутило верный доход.

Итак, со времен Петра I брага, водка стали неизменными спутниками всех пиршеств. Питейный дом с 1779 года стал называться кабаком. Кабаки заменяли люду клубы, где велись задушевные беседы, и появилось много пословиц: «Людей повидать, в кабаках побывать», «Где хотите, там и бранитесь, а в кабаке помиритесь», «Где кабачок, там и мой дружок». Было много пословиц, предупреждавших о вреде зеленого змия: «Пьяницы Царствия Божия не наследуют», «Первая чарка крепит, вторая веселит, третья морит», «Чару пити – здраву быти, другую пити – ум обвеселити, утроите – ум устроити, учетверити – ум погубити, много пити – без ума быти». Разумным пределом считались три чарки. Петр I мог выпить 34 чарки за раз.