Милое видение (ЛП)

Наша с Эйвери жизнь из мечты превратилась в сущий кошмар, от которого никак не

получалось избавиться. Мы словно оказались в подвешенном состоянии, на время

отстранены из ада. Ее глаза двигались под трепыхавшимися ресницами, но не сделали

попыток открыться. Частота ее сердечных сокращений увеличилась, когда я прошептал

«люблю тебя», но и это не пробудило ее от глубоко сна. У меня не было сил отказаться от

нас. Я отказывался отойти в сторону.

Я приходил к ней каждый день и ждал. Ждал невозможного: какого-то знака,

взгляда в мою сторону… в надежде, что и грешникам доступны чудеса.

Глава 23.

Эйвери.

Глаза отекли и болели от долгого созерцания пейзажа за окном. Ланч нетронутым

стоял на столике, а Дэб сидела в кресле, делая вид, что читает журнал.

Раздался стук в дверь, и в палату вошли две женщины в белых халатах в

сопровождении тощего санитара.

Дэб поднялась.

- Эйвери, познакомься с врачами, о которых я тебе говорила. - Она указала на

брюнетку, волосы которой спадали до плеч кудрявыми локонами. Ее полные губы

блестели естественным оттенком, дополняя смуглую теплую кожу. - Это невролог, доктор

Ливингстон.

- Приятно познакомиться, - сухо ответила я.

Следом Дэб указала на маленькую коренастую женщину с теплыми карими глазами

и седыми волосами.

- А это, доктор Брок.

Доктор Брок заговорила первой, осветив палату своей улыбкой.

- Я так рада с вами познакомиться, Эйвери. Вы, должно быть, огорчены,

оказавшись в подобной ситуации, но, если бы вы поделились с нами подробностями,

возможно, тогда мы смогли бы помочь.

- Вы не сможете мне помочь. – мрачно заявила я.

Доктор Ливингстон выступила вперед.

- Мы бы хотели попытаться.

Дэб проверила показатели на мониторе и кивнула мне.

- Да, - ответила, отсылая ее прочь. - Ты была здесь на протяжении нескольких

часов. - Пойди и найди Куинна, - стоило мне только произнести эти слова, я закусила губу.

Оба врача взглянули на монитор и обменялись многозначительными взглядами.

- То есть я хотела сказать, - с огромным трудом не разрыдавшись, исправилась. –

отдохни.

- Кто такой Куинн? – Поинтересовалась доктор Брок.

Я покачала головой, не в силах ответить.

Дэб подошла ко мне и сжала руку.

- До аварии Куинн был напарником Джоша Эйвери. Она помнит наши с Куинном

отношения.

- А у вас они были? – Спросила доктор Ливингстон.

- Дэб отрицательно замотала головой и тихонько ответила. - Нет. Никогда.

В некоторой степени нахождение в больнице обезличивало частную жизнь. Плохое

дыхание, сексуальных партнеров, грибок ноги, запах половых органов, желудочно-

кишечные шумы, даже бывшие отношения и плохие привычки не могли оставаться тайной

- все указывалось в истории болезни. В больницах доктора играли роль священников, и

недосказанность при «очищении души» расценивалось актом протеста против

собственного здоровья. Но в данном случае, Дэб, скорее всего, почувствовала, что

выступает против моего.

Доктор Ливингстон сделала жест санитару. Он ненадолго покинул палату и вскоре

вернулся с двумя стульями. Врачи присели в изножье кровати.

- Было бы интересно послушать ее ответы во время «МЭГ»

(Магнитоэнцефалография - технология, позволяющая измерять и визуализировать

магнитные поля, возникающие вследствие электрической активности мозга), - сказала

доктор Ливингстон.

Доктор Брок кивнула, все еще глядя на меня с той же обманчиво теплой улыбкой. –

И ваши воспоминания с Джошем охватывают приблизительно два года?

- Да, - меня не покидало ощущение, что надо мной ставили эксперимент, а не

лечили.

Доктор Брок изо всех сил старалась делать вид, что заинтересована в помощи, но

игнорировать блеск их глаза при мысли опубликовать статью в «Медицинском журнале

Новой Англии» невозможно. Мне были понятны их волнение и любопытство.

Становиться свидетелем каких-либо отклонений от нормы удивительное ощущение.

Проявленный интерес не означал отсутствие сострадания к пациентам, но в том

заключалась борьба – найти баланс между первым и вторым – борьба, которую врачи

вынуждены проигрывать.

Доктор Брок скрестила ноги и поудобнее устроилась на стуле, приготовив ручку и

блокнот.

- Что ты почувствовала, увидев Джоша?

Я указала пальцем на ее записи.

- Я не давала согласие на сеанс психотерапии. Никаких записей.

- Понимаю, - произнесла доктор Брок. – В самом конце я с легкостью смогу

избавиться от них, если ты не пожелаешь продолжать.

На меня посмотрела Дэб.

- Но, - продолжила доктор Брок, - случившееся вас явно травмировало. И

стремление осмыслить потерю времени, оплакать Джоша и жизнь, проведенную в

бессознательном состоянии, а также попытки приспособиться под сегодня, завтра или

послезавтра могут сломить вас. Вы уже задумывались над тем, что будете делать при

выходе из больницы?

- У нее впереди неделя физиотерапии, - вместо меня ответила Дэб. – Завтра ее

переведут в реабилитационный центр.

- А после него? – Заметила доктор Ливингстон.

- Я… я не знаю. Мы с Джошем жили у меня. Но теперь я не уверена есть ли у меня

своя квартира.