Милорд и сэр

– Решать вам, – леди прочесала кудлатую голову растопыренной пятерней, что-то там, к ужасу Сереги, выловила и, запустив пальцы в рот, с наслаждением надкусила это нечто зубом, – что будем делать. Однако ж отмечу, что яснее стало мне теперь все то, что происходило и происходит вокруг нас. И с нами тоже. И почему лесной хозяин так сильно восхотел, дабы в первую очередь расправились мы с бароном Квезаком. Отчего сам барон проявил такую, прямо скажу, почти неприличную смелость по отношению к нам. Даже ловить нас кинулся, презря мандонаду эльфийскую. И странные заявления оборотня вашего о том, что лесной-де хозяин любит, дескать, таскать камни из огня чужими руками, мне теперь ясны и понятны. Должно быть, сии твари… сей колодец всегда был и будет как бельмо на глазу у всех Преждеживущих.

– Итак? – попытался было Серега призвать леди Клотильду к исполнению своего прямого долга. А прямым долгом всякой честной женщины, как это знает любой мужчина, является сложное дело принятия решений в трудных ситуациях. Причем решения она должна принимать и за себя и за того (то бишь за своего) парня. – Все ж таки что же нам теперь-то делать? И что мы вообще можем сделать в этой-то заварухе…

– Заваруха? – снова с выразительным надломом приподняла свою соболиную бровку леди Клоти. – Блюдо со стола холопов? И хотя не стала бы я столь уничижительно отзываться о деле сем сложном, но… мне нравится ваш настрой, сэр Сериога. Он напоминает моего жеребца, м-м… тот тоже ржет и бьет копытами, когда надо и не надо…

– Нет, ну леди Клотильда! – почти взмолился Серега. – Я вполне серьезно. Как, по вашему мнению, нам следует поступить? Может, прямо сейчас по-быстрому и смоемся отсюда? И мстить тогда этой сволочи будет некому…

– Друг мой Сериога! Не следует забывать, что отныне именно вы – полноправный хозяин и сеньор этого замка. Хоть вас еще и не признали, но вы-то сами уже объявили себя таковым. Вред барону уже нанесен. Он может озлиться на всех тех, кто сбежать не может… И он, и нечисть под его крылышком равно опасны для людей. ВАШИХ людей… А также недостойно и вас, и новоприобретенного титула вашего будет, ежели и впрямь побежите, прячась в надежде сохранить свою бренную жизнь. Ибо что есть жизнь? Это всего лишь возможность оставить о себе добрую память. И следовательно…

– Понял, – не совсем вежливо, но в достаточной степени угрюмо перебил Серега вошедшую в агитационный раж баронессу. – Значит, буду сидеть и ждать. Раз жизнь ничто, а дырявая память потомков все…

– Ну, во-первых, не буду ждать, а будем ждать, – ласково пожурила его Клотильда. – Куда вы без меня? То есть, ваше сиятельство, я хотела сказать: как я без вас? А во-вторых, засядем здесь только к вечеру, как раз перед заходом светила – раньше ЭТО, судя по словам нашего баронишки, появиться никак не может.

– С чего так? – буркнул Серега. – Света дневного, что ли, боится? Так тут и днем темно, как у… как у любого нормального человека в заднице.

– В заднице у холопа, вы хотели сказать, – просветила его леди Клотильда. – Всякому известно и понятно, что к истинно благородным людям слова эти относимы никак быть не могут.

– Ну да, – ехидно заметил Серега, – у истинно благородных и задние части тела по-другому устроены. Аж светятся…

Они задернули за собой кожаный полог так тщательно, словно он мог служить преградой между ними и тем неведомым, что оставалось сейчас позади, в колодце. Прошли мимо барона, жалкого, несчастного, уже ничем не напоминающего того лощеного мерзавца, каким он выглядел прежде. Вышли. Леди Клотильда достала откуда-то сверху тяжелый булыжник навесного замка, продела скобу в ушки, со скрежетом и до упора прокрутила в скважине ключ. Ключ сунула себе за пазуху.

– На всякий случай, – пояснила она Сереге, – мало ли что… А так до вечера мне будет спокойнее.

Они вернулись по коридору в пиршественную залу. Бывшие баронские, а теперь, надо полагать, уже его, Серегины гости, успели к этому времени покончить со своим поздним ужином. Или с ранним завтраком? Но расходиться никто не спешил, все сидели за пустыми столами, прибранными проворной челядью. Негромко переговаривались. При их появлении все разом обернулись. Серега вместе с леди Клотильдой, к своему смущению, неожиданно очутился в перекрестье множества взглядов. Самых разных взглядов – от насмешливо-любопытных до откровенно-вопрошающих и тяжелых. Но открытой, ярой враждебности во взгляде Серега ни у кого не заметил. К своему облегчению. Похоже, барон здесь так-таки никому и не успел внушить непреодолимой симпатии к себе. За всю свою не такую уж и короткую жизнь.

Клоти, не отходя далеко от той дверки, из которой они только что вышли, перекинула ногу через ближайшую скамью, уселась за пустой стол.

– Есть в этом замке еда и вино?!

На звук жизнерадостного рева, спотыкаясь от усердия, явились слуги, кланяясь, протерли тряпкой и без того чистый стол, хором вопросили:

– Что будет угодно милорду и миледи?