Милосердие динозавра

— Кое-что прояснилось, — начал Калашников, привычно потрогав за ухом небольшую припухлость, куда был вшит «Микки» — личный компьютер и советчик. — В Сфере действует ограниченный контингент представителей иной цивилизации, который мы раньше для краткости закодировали названиями «Чужие» и «фактор сатаны», предполагая, что это два разных лагеря: один — дайсониане или их живая техника и второй — собственно чужая разведка. Однако дальнейшие события показывают, что техника дайсониан, вполне самостоятельная и умная, здесь ни при чем. Но и на разведку действия Чужих не похожи, скорее в Сфере находится отряд террористов или диверсантов, целью которых является провоцирование конфликта между нами и миром Дайсона в целом. Присутствие в Сфере дайсониан, хозяев этого мира, гипотетично, но, по оценке экспертов, вполне вероятно.

— Любопытно, — хмыкнул Косачевский. — В каком же виде эти «террористы» гуляют по Сфере?

— Поскольку техники на Д-комплексе хватает, то в принципе они могут маскировать свой облик в широких пределах под любой дайсонианский автомат, но тогда глубина их разведки ограничивается. Если судить по событиям последних дней: похищение хищных тритемнодонов, нападение на Валаштаяна, — то Чужие должны маскироваться под людей. Возможны два способа: использование скафандров, имитирующих тело человека, если Чужие не гуманоиды, и непосредственное использование людей, запрограммированных надлежащим образом. Происшествие с Валаштаяном подтверждает последнее предположение: ему собирались вшить под кожу на виске программатор. Но не исключено и применение обоих способов.

— М-да, уровень контроля высок. Каким образом можно обнаружить человека с внедренным программатором?

— Только с помощью пси-прослушивания, но, во-первых, пси-контроль исключается по чисто моральным причинам, во-вторых, Чужие тоже могут использовать защитную аппаратуру, биоблокаду, пси-заземление или иные неизвестные нам методы.

— То есть оперативное пси-прослушивание гарантии не даст, — прокомментировал Косачевский, пригладив седое пятно на виске. — А пригласить подозреваемого на Землю в биоцентр мы не сможем — не пойдет.

Калашников приподнял бровь.

— Герман, вы, кажется, пытаетесь шутить. Это означает одно: вам известно то, что еще неизвестно мне.

— Отдаю должное вашей проницательности, но сюрприз не готовился специально, и я преподнесу его позже. Как работает в Сфере ваш Пересвет?

— От него пришло известие через Пинаева. Никита почему-то отказался от связи через подготовленного посредника. Кто-то пытался прощупать его пси-сферу прямым путем, но кто именно, выявить не удалось. Последнее, что он сообщил: по всем признакам база Чужих находится на Дайсоне-2, и он приступил к непосредственному поиску. Круг лиц, подозреваемых в контакте с Чужими, сузился до четырех человек. Обещал через двое суток точно указать на резидента.

Косачевский с сомнением посмотрел на собеседника.

— Не слишком ли он самонадеян? В Сфере работают далеко не дилетанты — я имею в виду как пограничников, так и наших специалистов, — работают уже месяц, но сдвигов почти нет. А он за пять дней собирается выйти на резидента. Неужели он так силен? Переоценивать свои силы в его положении…

— Понимаю вашу реакцию, дорогой Герман, и тем не менее верю Пересвету как самому себе. Конечно, есть специалисты более высокого класса, каждый в своей профессии или увлечении: снайперы, которые лучше стреляют, пилоты, которые лучше знают технику пилотажа, борцы, бегуны, прыгуны, актеры, но Никита, во-первых, уступает им ненамного и, во-вторых, обладает редким даром предвидения оперативно-тактической обстановки. К тому же он экипирован биоперсонкомом — анализирующим микрокомпьютерным комплексом, напрямую связанным с мозгом.

— Да вы что?! Внедрение БПК запрещено Комиссией морали и этики год назад!

— Я знаю, — сухо заявил Калашников. — Но биоперсонком внедрен Пересвету раньше, до моратория. Помните открытие базы боевых роботов в Средней Азии?

— Теперь я вспомнил. Я был тогда начальником первого сектора управления. Пять лет назад…

— Почти шесть. Для операции уничтожения базы пятерым работникам отдела безопасности и были внедрены БПК. В живых осталось двое.

— Пересвет? Вот, значит, как… А кто второй?

— Я, — просто ответил Калашников. Он понимал чувства Косачевского, знавшего о последствиях экспериментов с усилением интеллектуальных способностей человека. Технологический путь, путь машинного наращивания, оказался тупиковым, но первопроходцы этого не знали. Не знали они и того, что внедренные микрокомпьютеры невозможно было отключить или удалить — владельцы БПК тяжело заболевали синдромом «потери личности», вплоть до тяжелого психического расстройства с летальным исходом.

— Не знал, — качнул головой Косачевский, — извините.

— Ничего, я привык. — Калашников не стал рассказывать, что их предупреждали о последствиях внедрения в мозг микрокомпьютерных устройств, но у службы безопасности не было иного выхода.