Милосердие (СИ)

— Гарри, ты слишком из-за всего переживаешь, мозгошмыги скоро станут твоими постоянными питомцами.

— О чем ты?

— О Чжоу, конечно, — произнесла Луна, наконец посмотрев на него, — ты зол на нее, а она просто обиженная девушка. Неужели Гермиона никогда не делает глупостей?

— Гермиона никогда не предавала меня.

— Все равно ты должен понять Чжоу. Она ведь почти полюбила тебя, а ты выбрал другую, — сказала босая девушка, спускаясь с подоконника.

— Нет, Луна, все было не так, — сказал Гарри, рассматривая ее босые ступни, — где твоя обувь?

— Не знаю, — пожала плечами та, — скоро найдется. Она всегда находится в самых разных местах. Ты должен простить Чжоу.

— Не после того, что она сделала.

— Это все женские мозгошмыги. Они самые опасные, заставляют совершать глупости, — закончила Луна и вышла за дверь, оставляя Гарри одного.

Следующую неделю весь пятый курс Хогвартса готовился к СОВ. Гарри, как ни хотел, так и не смог нормально поговорить с Гермионой, что и было третьим важным делом. Она только приносила им с Роном конспекты, книги для подготовки к экзаменам и скрывалась в лабиринтах огромного замка. При помощи карты Мародёров Гарри всегда знал, где находится Гермиона, но преследовать её казалось ему нечестным. Судьба подарила шанс поговорить с ней за день до экзаменов, когда ответственная девушка организовала внеочередное собрание Армии Дамблдора для повторения практической части защиты от Темных искусств.

Гарри весь вечер наблюдал за ней, отмечая при этом, как много другие студенты добились на этих занятиях. Как только Гермиона самой первой вышла из Выручай-комнаты, он, недолго думая, поспешил за ней. Гарри нагнал её на седьмом этаже и втянул для разговора в ближайшую нишу в стене; стоящая рядом колонна очень удачно скрыла их от посторонних глаз. Гермиона, ничего не ожидавшая, вскрикнула, когда Гарри прижал ее спиной к стене.

— Что… Что случилось, Гарри? — она сильнее вжалась в стену, ей казалось, что друг стоит непозволительно близко.

— Гермиона, тебя не поймать. Поговори со мной, — попросил он, одной рукой упираясь в стену возле её головы.

— Мы постоянно разг… — начала она, но увидев, как Гарри приподнял брови, спросила: — О чём ты хочешь поговорить?

— На самом деле, о чем угодно: о рунах, об эльфах, о Хагриде, о тебе… о Роне, — закончил он. Он хотел спросить её о многом, но её взаимоотношения с лучшим другом волновали его больше всего.

— Я не понимаю…

— Он признался тебе в любви. Что ты ответишь ему? — спросил Гарри, вглядываясь в глаза цвета растопленного шоколада.

— Почему… ты. Какое ты имеешь право задавать подобные вопросы… — надменный тон резко сменился испуганным. — Зачем тебе это знать?

— Может быть, потому что я тоже тебя…

— Стой! — ладошка накрыла губы Гарри, и он еле сдержался от того, чтобы не лизнуть и попробовать на вкус ее кожу, но не прошло и секунды, как Гермиона заговорила снова: — Мне не нравится, как легко срываются такие важные слова с ваших губ. Рон и вправду признался мне в любви, а через пару дней, обиженный на моё невнимание, миловался с Мариэттой из Рейвенкло.

— Что? Как ты можешь меня сравнивать… — сказал Гарри, внутренне радуясь глупости друга.

— Могу и буду, — перебила та. — Гарри, вы друзья… Ещё неделю назад ты сам встречался с другой девушкой, теперь признаешься, что…

— Как… ты можешь сравнивать… — повторил он шепотом, — себя… с ней.

— Почему бы и нет? — ответила она тихо.

— Для меня нет никого дороже тебя.

Наступила тишина, и Гермиона сделала судорожный вдох. Она смотрела в такие знакомые зеленые глаза и не понимала, что чувствует. Она не могла поверить, что друзья, которые так долго не видели в ней девушку, вдруг начали из-за нее соревноваться. Это невероятно раздражало и пугало Гермиону. Особенно после слов Чжоу, которые она услышала в воспоминании друга. Она не хотела стать причиной разлада двух лучших друзей. Именно это твердил разум, а сердце бешено стучало из-за того, что она только что услышала. Губы пересохли, и она прошлась по ним языком, что не осталось незамеченным. Гарри опустил взгляд вниз, и его тело покрылось испариной, внутренности скрутило, а в штанах стало теснее. Он знал, чего хотел. Быстро сняв очки и сбросив сумку с плеча Гермионы, он практически прижался к ней.

— Гермиона… — прошептал Гарри.

— Гарри…

Стараясь не пугать, он медленно склонялся к влажным дрожащим губам. У Гермионы появилось знакомое чувство натяжения внизу живота, и она прекрасно понимала, к чему все это может привести. Мама уже разговаривала с ней на эту щепетильную тему. Она хотела его поцеловать, правда хотела, врать самой себе Гермиона не привыкла, но…

Гарри закрыл глаза, предвкушая первый поцелуй с любимой… но его губы коснулись шершавой стены. Девушка вовремя нырнула вниз и подняла сумку с пола.

— Гермиона! — надевая очки, он увидел, что она уже стоит к нему спиной.

— Гарри, мы поговорим потом, после экзаменов. Ладно? — сказала она не оборачиваясь и пошла вперед.

— Как будто у меня есть выбор, — ответил он в пустоту.