Милосердие весны

Откуда что бралось —
                                не знаю:
В четырнадцать артистом стал.
Ходил у пропасти по краю,
И город был —
Как страшный зал.

А в зале —

Вермахта солдаты,
России лютые враги.
Играй,
      покуда нет расплаты,
Но оступиться не моги.

Изображал я простофилю

С котомкой драной за спиной.
Тот путь актерский
                            был извилист,
Оплачен дорогой ценой.

На сцене смерть подстерегала

За каждый наш
                     неверный взгляд.
Гремели выстрелы из зала,
И не было пути назад.

И все-таки мы узнавали,

Скупив эрзацы-табаки:
Сгрузились в Пскове на вокзале
Вчера эсэсовцев полки.

Мы успевали мимоходом

Число орудий сосчитать…
Как с того света,
Из похода
Встречала дома сына
                                мать.

Откуда что бралось —

Не знаю,
Я в той игре бывал старшой.
Ходил у пропасти
                          по краю,
Чтоб жить
С распахнутой душой.

ДЕНЬ СВАДЬБЫ

Печь побелит к празднику Ирина,
Сварит студень
                     и намоет пол.
Распрямит натруженную спину,
Сядет,
      одинешенька,
                           за стол.

И «уйдет» с открытыми глазами

На берег,
          где вербы зацвели…
За окошком взвизгнут тормозами
И умчатся дальше «жигули».

Не услышит старая мотора,

Сгинув в довоенном далеке:
С Федором спускается под гору,
К солнечно смеющейся реке.

Федор прямиком идет ко броду,

Снял ботинки,
Засучил штаны…
И плыла Ириша через воду
С луговой веселой стороны.

Всю-то жизнь

                    вот этак бы с любимым
Плыть, руками шею охватив.
И зачем ты,
              счастье, —
Мимо, мимо….
Не нашло к Иринушке пути.

И теперь ей слышится гармошка,

Видится кадрильный перепляс…
Расписались.
Бабоньки в окошках —
С молодых не сводят влажных глаз.

Но домой вернулись не на свадьбу:

Объявило радио войну.
Не узнать колхозную усадьбу:
Бабы голосят, как в старину.

…По щеке горюн-слеза скатилась

На подарок Федора —
                                 платок.
В сумерках Ирина спохватилась
И в печи раздула огонек.

Собрала на стол

И снова села
С краешка у длинного стола.
Но рука от дум отяжелела,
Приподнять стакана не смогла.

Не сморгнула старая слезину.

Скликнуть бы за длинный стол народ…
Выпрямила сухонькую спину —
Празднует одна который год.

«Тебя представить я могу…»

Тебя представить я могу
И в радости,
И в горе,
В кругу подружек на лугу,
И часовым в дозоре.

Легко представить я могу:

Идет в атаку рота.
Ты не даешь привстать врагу
Огнем из пулемета.

Тебя представить я могу:

Уходишь на заданье.
Я целый день лежу в стогу —
Все жду с тобой свиданья.

И вот куда-то я бегу

У страшной вести в лапах.
Но нет,
Представить не могу,
Что схвачена гестапо.

Я свято память берегу

О том далеком лете…
И все представить не могу,
Что нет тебя на свете.

«Давным-давно я с ней знаком…»