Милосердные

Удар приходится точно по центру черепа. Раздается сухой тихий треск, словно разбилось птичье яйцо. Авессалом отпускает Марен, падает на колени. Урса смутно осознает, что Марен вынырнула из лохани и пытается отползти прочь. Рука со скалкой сама поднимается вверх, и Урса бьет мужа снова. Теперь звук получается влажным, и черные волосы Авессалома тоже становятся влажными, и он тяжело падает вниз лицом, прямо в лохань. Урса снова замахивается, но Марен хватает ее за лодыжку.

– Нет.

Авессалом стоит на коленях лицом в воде, которая постепенно окрашивается его кровью. Его череп расколот, и там внутри – что-то белое и розоватое. Его левая рука судорожно дергается, пальцы сжимаются.

Урса хватает Марен и тащит прочь, они обе пятятся на четвереньках к расстеленным на полу одеялам, где они любили друг друга буквально несколько часов назад. Зубы у Урсы стучат, и Марен обнимает ее – хотя это ее, а не Урсу чуть было не утопили, – прижимает к себе и целует в макушку.

– Отпусти, Урса.

Урса роняет скалку, и та катится по полу. Урса видит лишь спину Авессалома. Неподвижную спину.

– И меня тоже.

Урса отпускает ее, и Марен осторожно ползет вперед, огибает лохань.

– Он…

– Да.

– Господи Боже. Я не хотела его убивать. – Ее слова сейчас не убедили бы даже ее саму, хотя Урса действительно не хотела его убивать. Она просто пыталась его остановить. Его надо было остановить. – И что теперь делать?

Марен не отвечает. Она выкашливает воду, встает на нетвердых ногах и, шатаясь, подходит к столу. Урса сидит, съежившись, прижимает колени к груди. Ей кажется, что в любую секунду Авессалом может вскочить и наброситься на нее. В ушах вновь и вновь слышится сухой треск расколовшейся кости и второй – влажный – удар. Перед глазами плещется вода, окрашенная его кровью. Урса крепко зажмуривается, пытаясь прогнать это видение. Прижавшись к стене, она представляет себе Агнете. Они часто так спали, спиной к спине.

Марен оборачивается к ней. Что-то изменилось в ее лице, теперь оно очень спокойное. Почти безмятежное. Урса протягивает к ней руки, и Марен подходит и обнимает ее, но как-то сдержанно, напряженно, и отстраняется почти сразу. Урса вытирает лицо – у нее на щеках кровь, и рука вся испачкана красным.

– Ты мне доверяешь? – говорит Марен в зыбкой, настороженной тишине.

Урса глядит на нее широко распахнутыми глазами.

– Да.

– Возвращайся в постель.

Урса чуть отстраняется.

– Возвращайся в постель, – повторяет Марен и берет ее лицо в ладони, как тогда, когда они целовались.

– И что теперь? Может быть, спрячем тело под полом?

– Нет.

– Выкинем его в море, как рунные камни Кирстен?

– А если нас кто-то увидит? Это не так легко сделать. И когда станет известно, что пропал комиссар, будут вопросы. Много вопросов.

– Тогда что же нам делать? – Мысли Урсы туманятся, в голове плещется кровь и трещит кость, ломающаяся под ударом.

На лице у Марен столько грусти, что у Урсы сжимается сердце.

– Мне придется уйти, Урса.

– Уйти?

– Сбежать, как сбежала Дийна. Когда найдут тело, все подумают, что это сделала я.

– Тебя убьют.

– На меня все равно донесли как на ведьму.

Сердце Урсы взрывается болью. Она совершенно забыла, почему ее муж отправился к Марен посреди ночи.

– Но ты ни в чем не виновата!

– Кирстен тоже была ни в чем не виновата. – Марен на миг закрывает глаза. Кожа на ее веках – нежная, тонкая, бледно-розовая. Урсе хочется поцеловать эти веки. – Мне нельзя здесь оставаться. А тебе надо вернуться домой, пока никто не увидел.

– Я пойду с тобой. – Урса хватает ее за руку.

Марен смотрит ей прямо в глаза.

– Не надо. Я не хочу.

Урса могла бы поклясться, что ее сердце на миг остановилось.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в постель. Утром заявишь о пропаже мужа. Скажешь, что ты ничего не видела и не слышала. Даже если его будут искать несколько дней. И еще я хочу, чтобы ты вернулась в Берген, к отцу. Тот корабль, который сейчас стоит в гавани… Он привез тебя сюда, и он же увезет обратно.

Урса знает, что это было бы правильно. Когда обнаружат тело Авессалома, больше ничто не удержит ее на Вардё. Ей можно будет вернуться домой, и капитан Лейфссон благополучно доставит ее в Берген. И все-таки что-то переменилось, и Урса пытается подобрать подходящие слова для этого «что-то».

– Зачем мне Берген без тебя?

– У тебя там сестра. Неужели тебе не хочется снова ее увидеть?

Урса не может ответить «нет». Агнете была для нее целым миром, но все изменилось в тот миг, когда Марен поцеловала ее запястье. Урса даже не знала, что такое бывает, пока все не случилось, и теперь она просто не сможет жить без Марен. Без Марен из ее жизни исчезнет вся радость. Может быть, мир и не рухнет, но в нем не останется света. Урса закрывает глаза, словно пытаясь отгородиться от страшных мыслей, и чувствует на себе пристальный взгляд. Широко распахнув веки, Урса смотрит прямо в глаза Марен – серые, как зимнее море, – ищет в них то отчаянное желание, что притянуло их друг к другу.

– Я пойду с тобой.

– Будет проще, – говорит Марен, и теперь ее голос звучит холодно и сурово, – если ты никуда не пойдешь.