Милослава: (не)сложный выбор

Огляделась вокруг — лес вроде знакомый. Если к югу идти, куда-нибудь да выйду. А только медведи да волки мне рады при встрече будут. Да и долго в лесу я не проживу без еды и огня. Вот сейчас я позавидовала Славке. Воды осенью в лесу найти можно. А огня где взять? Ни костер разжечь, ни грибы пожарить. Ягод почти и не осталось, кроме рябины да калины. Зайца мне не поймать, а если поймать, то не разделать без ножа. Орехи? Каштаны? Коренья? Пожалуй, что седьмицу протяну. Но и то — с огненным даром дикого зверя можно отпугнуть. А водой что сделаешь? Ох, напрасно я над сестрой превозносилась.

Села рядом с охотником на попону, протянула руки — связывай. Он завязал их каким-то мудреным узлом — вроде и не давит, но и вытащить никак. А огневица легко бы веревки подпалила. Славка, как мне тебя сейчас не хватает!

— А пленников кормить будут? — спросила у охотника.

— А поспать еще пару часов ты не хочешь? — отчаянно зевая, ответил вопросом на вопрос мужчина.

— Выспалась уже.

Он тяжко вздохнул, покопался в своей торбе и дал мне краюху подсохшего ржаного хлеба с толстым куском сыра. Я, удерживая завтрак связанными руками, с наслаждением впилась зубами в такую желанную пищу.

— Тебя что, неделю не кормили? — с любопытством спросил охотник.

— Два дня, — с набитым ртом буркнула я. — Я постилась перед свадьбой.

— Зачем? — изумился он.

— Так полагается.

Умяв хлеб с сыром, я вызвала из земли под сосной маленький водный ключ, напилась чистой студеной воды, пахнущей травами, умылась. Охотник смотрел на меня завороженно.

— У тебя сильный дар, — выдохнул он. — Очень сильный.

Еще бы не сильный. После того пожара дар несколько вырос. Говорят, так бывает, когда все силы вычерпываешь до донышка. Правда, и наоборот бывает. Когда дар никогда не возвращается.

— А ты в любом месте так можешь, или только на своей земле? — поинтересовался охотник.

— В любом, — ответила я. — В пустыне сложнее, но, уверена, я справлюсь.

— Отлично, — обрадовался охотник. — Не придется искать источники. Подержишь, я умоюсь?

Отчего ж не подержать? Мне бы и хотелось его ненавидеть, но почему-то не выходило. Уж больно он простой да смешливый. Да, похитил меня, людей убил. Но такова его работа. В конце концов я сама порой цыплятам головы сворачивала, а потом их потрошила. Да и служба у воинов такая, что в любой момент их жизнь закончиться может. А ведь он один был, а защитников моих дюжина. Значит, сплоховали они, подвели.

Или не один? Задумалась, вспоминая. Вначале упали два дружинника, ехавшие чуть сзади меня. Может ли один человек сразу двоих уложить?

— О чем задумалась, кнесинка?

— Кнесса я, сколько раз повторять?

— Не понимаю я этих ваших тонкостей, — проворчал охотник. — Кнесса, так кнесса. Давай, на лошадь залезай, кнесса Градская.

— Как звать-то тебя, охотник? — поинтересовалась я, устраиваясь поудобнее.

— Кир.

— Ууу, простолюдин что ли? Какое неуважение к кнессе! Могли бы кого познатнее прислать!

— С чего ты взяла, что я простолюдин? — оскорбился охотник.

— Ну так имя короткое. У знатных людей имена двойные. Как у меня, к примеру. Или у отца. Отец мой Мстислав, я Милослава.

— А мать твою как звали?

— Любомила она была, — сказала я с печалью. — Худо тебе было без матери?

— Тебе-то что за дело? — вскинулась я. — Ты языком не трепли, езжай куда ехал.

- Да так, поболтать хотел, — не смутился Кир. — Так и дорога быстрее пойдет.

— А мне не надо, чтобы быстрее, — упрямо ответила я. — Мне надо, чтобы догнать нас успели.

— Вот же злобная девка, — засмеялся охотник. — Как тебя только жених терпел?

- С женихом я по-другому пела. Он меня по лицу не бил и мешок на голову не надевал.

— Ну так ты орала, как петух. Что делать-то было? Ладно дружинники, их легко положить было, а что б я со степняками сделал? Да и жалко степного хана убивать. Нынешний уж больно хорош, повезло Степи с правителем.

— Так были степняки? — спросила я тихо.

- Были, были, — ответил Кир. — Там их с полсотни было во главе с Таманом. Тоже хотели тебя украсть, да я опередил их. И зачем только ты сдалась хану?

- Любит он меня, — помертвевшими губами прошептала я.

Представила, что с Таманом сейчас творится, и так жалко его стало! И себя тоже жалко…

- Вот как… — пробормотал Кир. — А ты его?

— А если скажу, что люблю, вернешь?

- Не могу, — ответил Кир. — А хотелось бы. Прям даже любопытно узнать, что может Таман сделать со степью, если у него будет цель перевернуть ее с ног на голову. А если бы у него была шабаки…

— А что такое шабаки? — тут же спросила я. — О, это святое для степняка! Шабаки — это великая царица, почти богиня! Если у хана есть шабаки, то он не просто хан, а Избранник Богов.

— И что, у каждого хана есть своя шабаки?

- Нет, конечно! — возмутился охотник. — Шабаки — огромная редкость. Шабаки — не просто любимая женщина. Собственно, она может и не быть женой хана. Шабаки — легенда, героиня, предмет поклонения.

Я совершенно не аристократично присвистнула. Вот это да! Я и шабаки!

— Таман называл меня минем шабаки, — сообщила я охотнику.

- Таман мог называть тебя хоть лунной кобылицей, — фыркнул Кир. — Нужно, чтобы народ признал.