Милость богов

На тыльной стороне ладони появился Знак – пентаграмма, пятиконечная звезда. В полутемном зале казалось, что линии её пульсируют в такт бешено бьющемуся сердцу.

– Завтра с рассветом ты покинешь нашу школу. Доберешься до портового города Тиры. Там поступишь в услужение к купцу Сайлосу, сыну Рина. Теперь он твой хозяин.

Марк снова поклонился.

Мастер выудил из широкого рукава лист бумаги и протянул претенденту.

– Читай, – сказал он, чему-то усмехаясь. – Это письмо ты отдашь хозяину.

Скрывая дрожь, Марк взял письмо, буквы расплывались и прыгали перед глазами, словно спятивший от весеннего солнца заяц. Он крепко зажмурился и тихо произнёс несколько слов, подождал.

Когда снова посмотрел на письмо, текст располагался там, где ему и полагалось быть. Таково правило школы: только сам наёмник и его хозяин могли прочесть написанное рукой Мастера. Если посторонний решится любопытства ради или по каким другим причинам заглянуть в письмо, то не сможет разобрать ни строчки. Очень удобно для сохранения тайны.

Марк пробежал глазами текст и вернул Мастеру. До последней буквы содержание письма врезалось в память.

«Сей муж направляется в полное и безраздельное распоряжение Сайлоса, сына Рина, на срок три месяца, по истечении которого наёмник должен быть возвращён в школу. Плата же, согласно правилам школы, взимается только за один месяц. Однако Сайлос, сын Рина, сохраняет за собой право выкупить преданность наёмника на более длительный срок, если останется доволен его службой».

Разумеется, никто не стал упоминать такую мелочь, что посвященный ещё не обладает всей полнотой силы, которую дают руны наёмника. Их он получит только после благополучного возвращения в школу.

– Помни, есть две вещи, о которых ты должен знать. Первая: твой хозяин должен быть жив при любых обстоятельствах, если не сможешь защитить хозяина, станешь добычей вечно голодных падальщиков. Второе: согласно старинному договору основателей школы наёмников и школы пауков, испытание проводится для выпускников обеих школ. Это означает, что твой хозяин будет убит, если твоя подготовка недостаточно хороша.

Марк вздрогнул: никто никогда не говорил об этом, схватка предстояла серьезная.

Гоб придвинулся ближе, готовясь проводить Марка из зала, но медлил, почтительно глядя на Мастера, и тот продолжил:

– Когда опадут последние листья с деревьев, ты предстанешь перед Кругом Высших, и они решат твою судьбу.

Одинокая повозка подпрыгивала на ухабах, скрипела всеми четырьмя колёсами и грозилась вот-вот развалиться. Чахлый, исхудавший конь неторопливо тащил её, вскидывал голову и всхрапывал, когда бич хлестал его по худым бокам. А тот хлестал часто. Возница явно нервничал, торопил конягу и цедил ругательства сквозь зубы. Он часто оглядывал испуганными глазами пустошь, словно отовсюду ждал беды, косился на двоих спутников, едущих в повозке, и снова нахлёстывал бедную животину.

Марк поглядывал на молчаливого попутчика Ларса, его бледная, покрытая испариной физиономия лучше любых слов говорила, что тот крайне испуган. Решалась судьба всех, кто участвовал в последнем испытании. Они, посвященные, направлялись к назначенным хозяевам.

Марк приложил ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца, и посмотрел вверх. Высоко в синеве неба едва заметной точкой парила птица. Она неотступно следовала за повозкой. Казалось, что она наблюдает за ними.

Возница же был рабом в школе наёмников, но ему повезло: по обычаю школы, такому же старинному, как и договор основателей школы наёмников и школы пауков, раб, везущий посвященных, становился свободным.

Узкая пыльная колея, по которой они ехали, извилисто приближалась к тракту, истоптанному ногами и копытами, изъезженному телегами и каретами. Оживленный тракт тянулся серой лентой до самого портового города. Марк вытер пот со лба и посмотрел вдаль, туда, где земля сходилась с небом, взволнованное воображение рисовало на горизонте белокаменные стены города.

* * *

Шум и непривычная суета, царящая около ворот, вначале смутили Марка, он хмуро оглядывался на спешащий куда-то люд, то и дело прикасался к рукояти кинжала. Но, поймав себя на этом нелепом движении, взялся обеими руками за борт повозки.

Возница громко заорал:

– Стой, животное, – и натянул поводья. – Слава богам! Одного довёз. Тебя встретят. Жди.

Повозка остановилась в небольшом переулке. Марк легко спрыгнул на деревянную мостовую.

– А как я узнаю своего хозяина? – крикнул Марк. Но возница уже нахлёстывал конягу, спеша поскорее убраться.

– Ладно, будем ждать, – недовольно буркнул парень и устроился в тени дома. Над головой оказалась странная фреска, должно быть изображающая морду льва с оскаленной пастью. Марк покосился на неё, даже, любопытствуя, пощупал пальцем. «Острые, однако, клыки у странной морды, словно вот-вот оживёт и накинется».