Милость Императора (Emperor's Mercy)

Когда охранники выгнали их на трап, Сильверстайн поморщился от непривычно яркого солнечного света. Он уже потерял счет дням, в течение которых его держали в клетке, и его аугметика реагировала болезненно. Линзы расширились, чтобы лучше видеть при слабом освещении, и сейчас внезапный поток солнечного света едва не ослепил его.

Когда бионика его глаза перенастроилась, и зрение вернулось в норму, Сильверстайн почти пожалел, что он не ослеп. Он увидел, что находится в военном лагере Великого Врага.

Зрелище перед ним казалось воплощенным кошмаром. На выжженной соленой земле располагалась огромная стоянка техники. Они выжгли целый квадратный километр пространства, превратив землю в чернеющую рану. Среди колес и гусениц машин были развернуты бивуаки и маскировочные сети. Это был полевой парк техники Броненосцев – легкие танки КЛ-5 «Падальщик», «Химеры», «Адские Псы», патрульные вездеходы и восьмиколесные грузовики стояли неподвижно, словно спящие хищники. Пленных построили под наблюдением сторожевых башен, поднимавшихся на решетчатых опорах.

Пелена химического дыма от топлива и горящего пластика висела в воздухе. Над лагерем возвышались два уродливых деревянных идола, каждый семь метров в высоту. Вырезанные грубыми, резкими ударами, идолы изображали жуткую картину: похотливо ухмыляющийся демон, с языком, свесившимся ниже пояса, вырывал ребенка из утробы беременной женщины. Неким сверхъестественным образом, эти идолы казались самым пугающим зрелищем, которое когда-либо видел Сильверстайн.

ПЛЕННЫХ прогнали вдоль периметра лагеря, окруженного земляным валом высотой по грудь человеку. Солдаты Великого Врага смотрели на них. От одной лишь мысли о том, что на него смотрит так много оскверненных Хаосом глаз, на спине Сильверстайна выступал холодный пот. Некоторые из Броненосцев злорадно смеялись, изображая жестами перерезанное горло.

Игнорировать их было невозможно. Сильверстайн с видом холодного безразличия расправил золотой кант на своей грязной куртке. Когда он в детстве сопровождал отца на охоте, он часто думал, что если закрыть глаза и не видеть зверя, то зверь, возможно, не увидит его. Он вспомнил свой детский инстинкт и закрыл глаза. Сильверстайн не был трусом, нет. Он просто пытался остаться в здравом уме.

– Ухуп, ухуп! – прорычал Броненосец в ухо Сильверстайна. Толкнув пленного, его мучитель указал на кузов бронированного грузовика. Сильверстайн разгладил воротник, и смело встретил взгляд Броненосца. За такую дерзость Броненосец ударил его по почкам и, схватив за шиворот, зашвырнул в кузов грузовика. Скорчившись от боли, Сильверстайн скорее почувствовал, чем увидел, как другие пленные, сдавливая его своей массой, набиваются в грузовик.

Люк в задней части кузова захлопнулся, стало темно, как в закрытом шкафу. Задыхаясь от жары и зловония, в кромешной темноте, Сильверстайн, напрягая слух, расслышал рев заводившихся двигателей других машин. Он предположил, что это охрана конвоя. Их везли куда-то, какая бы судьба ни была им уготована. Снаружи кто-то с силой хлопнул по борту грузовика, удар гулко прозвучал в кузове. За ним послышались приглушенные раскаты смеха, и грузовик двинулся вперед.

Сильверстайн не мог сделать ничего, лишь смотреть и ждать своей участи.

БЫЛО светлое влажное утро, когда двое инквизиторов перебрались через рифы. Росс приложил руку к глазам, чтобы защитить их от света тройных солнц, глядя на необычное средство передвижения, ожидавшее его. Во всех своих путешествиях он не видел ничего подобного.

Караван зауроподов готовился отправляться в путь в сырой болотистой низменности на окраине города. Рептилии были огромными и серыми, некоторые из самцов достигали шести метров в холке. На их длинных гибких шеях росли гребни перьеобразных шипов.

Росс насчитал восемь животных в сбруе, на их спинах качались пассажирские платформы. Зауроподы издавали звучный трубный рев из внутричерепных полостей. Россу этот звук показался одновременно пугающим и величественным, словно медные рога, звучащие где-то в океане.

Суетясь под их колоннообразными ногами, караванщики поправляли попоны из яркой ткани, разукрашенные бисером, кистями и звенящими серебряными дисками. В качающихся плетеных паланкинах на спине некоторые животные уже несли десятки погонщиков, торговцев и охранников. На богато украшенной платформе на спине первого зауропода в караване Росс увидел характерный силуэт тяжелого стаббера с ленточным питанием.

– Вандус, ты всегда путешествовал со вкусом, – насмешливо сказал Росс, увязая в грязи начищенными сапогами своего спатейского доспеха.

– Если хочешь, всегда можешь прогуляться пешком, – ответил Барк, взбираясь по веревочной лестнице, свешивавшейся с бока зауропода.