Милость Императора (Emperor's Mercy)

– Исключено. Я не пошлю солдат на бесполезную смерть. Вы сами сказали, что Старый Король, возможно, уже пробужден, – прервал его Кхмер. – Это не изменит нашу стратегию по укреплению Звезд Бастиона.

– Логично, лорд-маршал, логично, – согласился Гурион. – Поэтому я уже направил мою последнюю оперативную группу на Аридун.

Кхмер скрипнул зубами, готовясь снова заговорить, но Гурион прервал его жестом механической руки.

– Как я уже сказал, инквизитор Ободайя Росс и его оперативная группа направляются на Аридун. После того, как они высадятся, в течение сорока восьми часов они должны будут связаться с нами по дальней вокс-связи.

– И что тогда? – спросил Кхмер.

– Если они смогут связаться с Верховным Командованием, мы направим все имеющиеся в нашем распоряжении силы на освобождение Аридуна. Я задействую для этого мои инквизиторские полномочия. Если же они не смогут с нами связаться… тогда можете продолжать свое отступление дальше, лорд-маршал.

Кровеносные сосуды на шее Кхмера над твердым форменным воротником вздулись как шланги. Покрытая шрамами кожа его лица стала напряженно-красной. Лорд-маршал медленно кивнул.

– Великолепно сыграно, инквизитор.

Гурион приветствовал собравшихся командиров кантиканским салютом, прижав механический кулак к груди в жесте солидарности.

– Это ваш шанс отомстить врагу за ваши родные миры. Готовьте флот и Гвардию к быстрому развертыванию. У вас сорок восемь часов.

Выходя из зала, Гурион остановился у бронированных дверей, обернулся и обратился к собравшимся в последний раз.

– Это наш час, господа. Если мы потерпим неудачу, за нее нас и запомнят, невзирая на все прежние победы и триумфы, за которые вы платили кровью.

ГЛАВА 23

СВЕДЕНИЯ орбитальной разведки Аридуна оказались точными. Планета была пуста.

Не было никаких признаков жизни, по крайней мере, в человеческом смысле. Стратосферный челнок летел на малой высоте над саваннами южного пояса к столице Аридуна, чтобы избежать обнаружения радарами и разведать обстановку в городе. Лабиринты улиц были пусты, и, хотя уже начинался рассвет, на горизонте не было видно света.

Разведка обнаружила другое – пылающие костры, извергавшие клубы дыма и пепла, среди тысячекилометровых зарослей папоротников и гинкго, окружавших столицу Аридуна.

Костры были огромными, некоторые до шестидесяти или семидесяти метров в высоту. Они были похожи на газовые туманности, почерневшие и распухшие, увенчанные короной пламени. Стратосферник изменил курс, чтобы провести наблюдение с более близкого расстояния.

Когда они пролетели сквозь громадные столбы дыма, Росс приказал пилоту-сервитору пустить в кабину атмосферный воздух. Едкий, резкий запах горящей плоти и волос, проникший в кабину, подтвердил подозрения Росса. Это были трупы аридунцев, их собрали в кучи на этих полях и подожгли. Запах был настолько всепроникающим, что капитана Прадала стошнило три раза, прежде чем кабина была снова загерметизирована и система вентиляции челнока очистила воздух.

Но маслянистый запах все равно вцеплялся им в горло.

– Я видел, как Великий Враг совершал такое и раньше, но не в таких масштабах, – признался Росс. На рудниках Хелмс Аутрич культ ювентистов истребил почти всех. Они отчаянно пытались не позволить людям связаться с Империумом. И это безумие обошлось почти в тридцать тысяч жизней.

– Как это мерзко, – сказала Мадлен, глядя в иллюминатор, пламя отбрасывало танцующие тени на ее лицо.

– Угу, – апатично произнес Росс.

– Что-то грызет вас изнутри, Росс. Вы выглядите мрачным.

– Если это насчет Селемины, то я в порядке.

– Я ничего не говорила о Селемине… – сказала Мадлен, так, что это утверждение повисло в воздухе.

– Мадлен, не начинайте. Селемина и я, мы работали вместе. Мы были инквизиторами. В лучшем случае мы сотрудничали бы еще несколько лет, возможно, даже десятилетий. Но со временем служба в Инквизиции заставила бы наши пути разойтись. По идеологическим причинам, или из-за разных характеров, мы, в конце концов, пошли бы разными дорогами. Из-за Селемины это случилось гораздо скорее… и гораздо более прискорбным образом.

– Очень бесстрастный взгляд, Росс. Не похоже вас.

– Потому что сейчас не время рыдать, уткнувшись в колени, образно выражаясь.

В действительности же Росс чувствовал себя вовсе не так хорошо. В основном он сохранял ясный ум, но иногда Селемина и Сильверстайн словно преследовали его. Иногда ему казалось, что они говорят с ним, но он напоминал себе, что этого не может быть. Он не мог позволить себе терять ясность ума, и только стойкость и сила духа инквизитора позволяли ему продолжать исполнять свой долг. И стимуляторы. Он принимал эндорфиновые таблетки, инъекции допамина, и уже несколько месяцев не питался нормально. Он едва узнавал в зеркале свое лицо с почерневшими впадинами вокруг глаз и бледными худыми щеками.

Сигнал системы внутренней связи вывел Росса из его раздумий.

– Подготовка к посадке через 600 секунд, – объявил пилот-сервитор своим монотонным голосом.

Пора.