Милость Келсона

Наблюдавшая за происходящим знать оскорбленно зароптала, но Келсон не выказал и тени возмущения. Спрашивать совета у Моргана или Найджела, стоявших по обе стороны от трона, тоже не было смысла. Мораг и отсутствующий принц Ронал внезапно обернулись двумя совершенно разными проблемами, но только одну из них следовало решать немедленно. Мораг, как и ее покойный брат Венсит, была Дерини и потому была неподвластна тому слабому давлению, которое могли оказать на нее Келсон или Морган, но ей нельзя было позволить помешать присяге Лайама.

Что касается принца Ронала – неважно, был он действительно болен или нет, важно было то, что он являлся ее наследником после Лайама, и что он находился под властью герцога Махаела, у которого не было никаких оснований любить человека, который убил его брата. Если вдруг с Лайамом что-то случится, у Махаела будет полностью послушный ему новый король Торента и целых восемь лет, в течение которых он будет распоряжаться властью в Торенте от имени юного короля Ронала.

– Хорошо, миледи, – спокойно сказал Келсон. – Поверим Вам на слово… пока

Он перевел взгляд на стоявшего рядом со своей матерью Лайама, нервничающего и дерзкого, который выглядел не по годам царственным в своих тяжелых красно-корчиневых придворных одеждах и маленькой короне. У мальчика были такие же рыже-коричневые волосы, как и у Венсита, но глаза, унаследованные от Мораг, были черными. Несмотря на то, что мальчику было всего десять лет, Келсон чувствовал его прочные, сильные экраны. Лайам уже начал становился Дерини, и с этим приходилось считаться.

– Лайам Торентский, Мы приветствуем Вас при нашем дворе, – официально сказал Келсон. – Готовы ли Вы от имени земель Торента присягнуть Нам, перед лицом Господа и присутствующих здесь свидетелей, и поклясться Нам в своей верности, как было оговорено в соглашении между Вашим отцом и Нами?

Мальчик кратко кивнул в знак согласия. – Я готов, мой повелитель.

Услышав его ответ, Келсон посмотрел на епископа Арилана, которого попросили руководить принесением присяги именно потому, что он был Дерини и мог разоблачить лбую попытку обмана со стороны Мораг, не раскрывая себя. Когда Арилан выступил вперед, а маленький Брендан Корис поднес ему Евангелие, Лайам тяжело взглянул на мать.

Как только Келсон поднялся, он, не ожидая приглашения, подошел к трону и изящно опустился коленями на подушку, которую Пэйн положил подле ног Келсона. Когда Арилан поднес ему Евангелие, он обеими руками снял с себя корону и, передав ее Пэйну, положил обе руки на покрытый драгоценными камнями переплет.

Прежде чем Лайам успел набрать воздуха, чтобы заговорить, Келсон остановил его движением руки.

– Леди Мораг, мы просим Вас также опуститься на колени в знак того, что Вы, будучи регентом при своем сыне, присоединяетесь к принесенной им присяге.

Он чувствовал, что Мораг чуть не прикусила себе язык, но, сжав зубы, она не сказала ни слова и молча опустилась на колени чуть в стороне и позади Лайама. Когда она схватила сына за плечи и гордо воздела голову, дерзко глядя на того, кто одолел ее брата, ее глаза сверкнули темным отблеском.

– Вам помочь с присягой, сэр? – негромко, чтобы его слова не было слышно за пределами помоста, спросил Лайама Арилан.

Лайам покачал головой, затем смело взглянул в глаза Келсону.

– Я, Лайам, Король Торента и всех его земель, приношу Вам свою присягу и признаю себя Вашим вассалом. Клянусь соблюдать свою присягу и служить Вам честно и добросовестно. И да поможет мне Бог.

Когда он поцеловал священную книгу, Арилан передал ее Келсону, который также возложил на нее руки.

– Мы, со своей стороны, извещаем всех присутствующих, а также прочих Наших подданных, что Мы признаем Лайама королем торентским и правителем всех земель Торента, а также нашим вассалом. Мы гарантируем ему власть над землями, дарованными нами, и обещаем честно защищать его от любых угроз всеми нашими силами. И да поможет Нам Бог.

Он тоже поцеловал Евангелие, взял у Пэйна корону и поднял ее над головой стоящего на коленях Лайама.

– Примите из наших рук этот символ власти, которую мы признали за Вами сегодня, – сказал Келсон, возлагая покрытый драгоценными камнями обруг на рыжеватые волосы Лайама. – Носите его с честью и храните верность присяге, принесенной Вами сегодня.

– Клянусь быть верным тому, в чем я поклялся, – ответил Лайам, вздымая сжатые руки в традиционном жесте преданности.

Келсон сжал его руки своими и поднял Лайама на ноги, заметив, что руки были холодными, несмотря на жару в зале, а взгляд ониксовых взгляд матери Лайама казался просто ледяным. Когда они обменялись холодными, формальными поцелуями в знак примирения, и Лайам обернулся, чтобы помочь своей матери встать, Келсону пришла в голову мысль о том, как можно нейтрализовать их обоих. Снова занимая свое место на троне, он мысленно сообщил Моргану о своем намерении и почувствовал, что Морган, придвинувшийся поближе к нему, полностью поддерживает его решение. Рука королевского Защитника словно невзначай легла на рукоять меча, и даже Найджел внезапно стал очень внимательным.