Милость крестной феи

– Мальчишка пропал точно так же бесследно, как и Эли, – отвечал на это Одерик. – И мы-то с тобой лучше прочих знаем, что их судьбы были связаны. Магией ли или обычной влюбленностью – кто знает. Но если отыщется Ашвин, то рядом с ним будет и Эли, я уверен.

– А я вовсе не уверена в этом! – вскричала в конце концов измученная Маргарета, устав его увещевать. – Мы знаем точно только то, что наша дочь исчезла, пожелав встретиться с феей! И стало быть, только фея знает, что с ней произошло. Разгадка всему – в старом саду. Там эта история началась – там и завершится. А ты уезжаешь прочь, поверив какому-то чужаку!

– Послушай, Маргарета, – устало промолвил Одерик. – Умением говорить с феями наделен твой род, но не мой. Я обычный человек и буду искать Эли так, как умею. Не мне судить о волшебных делах. Признаться честно, я и вовсе не хотел бы о них знать.

Никогда раньше он не упрекал жену в том, что она виновата в этой беде, – да и сейчас, наверное, не желал обидеть ее, – но слова эти ударили так точно и больно, что больше Маргарета не уговаривала его остаться. Забрав с собой нескольких самых расторопных слуг, Одерик уехал на следующий же день поутру, на прощание сказав, что будет рад, если сударыня теща при случае задержится в гостях подольше, – его запоздало встревожило то, как притихла жена и как осунулось ее и без того бескровное лицо.

Старая Хозяйка, казалось, только и ждала этих слов: не успела пыль от копыт верховых лошадей улечься у ворот поместья, как ее скрипучая коляска была уже тут как тут. Но как же ошибался Одерик, когда думал, будто она собирается предостерегать и удерживать Маргарету от безумств и неосмотрительных поступков!

– Уехал, да оно и к лучшему, – деловито сказала пожилая дама, расцеловав бледную, убитую горем дочь. – Одерик – человек хороший, но и вправду ничего не смыслит в тяжбах с фейским родом. Пусть ищет Эли там, где ему видится след, а мы с тобой будем требовать ответа у тех, кто его точно знает! Чем меньше любопытных глаз и длинных языков – тем спокойнее…

И той же ночью они с Маргаретой, настрого приказав служанкам не искать их и не любопытствовать, отправились в старый сад, где до утра по очереди требовали у феи показаться и объяснить, по какому праву она забрала к себе человеческое дитя, ведь Эли никогда не была обещана Дивному Миру.

– Должны же и феи держать слово! – с возмущением восклицала Старая Хозяйка, стуча тростью по земле. – Мы смиренно приняли проклятие, раз уж провинились перед волшебной дамой, но в нем никак не оговаривалось, что нашу девочку уведут в Иные Края. Требую честного суда! Требую справедливости!

– Пусть все, кто был свидетелем нашего с феей разговора, подтвердят, что моей дочери предназначалось жить среди людей, – умоляюще повторяла Маргарета, кланяясь всем теням и полосам лунного света. – Пусть жить недолго и несчастливо, но все же в мире смертных… Если уж кто-то должен понести наказание – так это я. Возьмите меня взамен моей бедной дочери!

Но ни в первую, ни во вторую ночь к ним никто не вышел из ночной мглы, хоть туман встревоженно клубился вокруг, как кипящее молоко, готовое вот-вот перелиться через край. Быть может, обитатели туманов и слышали их просьбы, но откликаться не торопились. Молчал и лес, храня свои тайны, – только Эли полагалось знать о его милостях. К скорби человеческой духи леса были глухи и равнодушны – в их владениях никто не оплакивал подолгу свои потери и не тосковал об утраченном; одни только люди ходят к могилам своих близких и живут прошлым…

– Ничего-ничего, – ворчала на все лады Старая Хозяйка, обводя сердитым взглядом ночной сад. – Уж я-то вас не оставлю в покое, да и терять мне нечего…

– Что, если феи прогневаются еще сильнее из-за нашей дерзости? – прошептала Маргарета.

– И что же они сделают?! – бесстрашно ответила Старая Хозяйка. – Заберут еще и нас? Что ж, пусть попробуют… Не все же им красть пригожих девиц и смазливых парней для своих забав – пусть попробуют сладить со вздорной старухой!

На третью ночь Маргарета, как ни было ей стыдно, призналась матушке, что больше не выдержит. У пожилой госпожи, как ни странно, после каждой ночи в саду сил словно прибавлялось – не иначе как ей шли на пользу всенощные бдения. А вот Маргарета чувствовала, что мысли ее путаются, ноги подкашиваются, горло охрипло от непрерывной мольбы – и все это ради равнодушного молчания теней, звезд и тумана! Хотели бы феи показаться – давно уж вышли бы…