Милость крестной феи

– Возможно, кое-кто снова скажет, что я малодушно преследовал собственные цели, когда решился дать вам один небольшой совет, – начал господин Эршеффаль, косясь взглядом куда-то в сторону. – Но еще возможнее, этот кто-то промолчит, ведь вы теперь для него скорее помеха… – И он снова отпил вина, а затем принялся утирать платком лоб.

– Продолжайте, прошу вас, – сказал Ашвин, удивленный не столько крамольностью этих речей, сколько тем, что опекун решил в кои-то веки побыть с ним откровенным.

– Так вот… – Господин Эршеффаль мученически вздохнул. – Вы, должно быть, не расслышали, как я пытался воспрепятствовать вашим намерениям, когда вы предлагали руку и сердце юной даме… Поверьте, я делал это вовсе не из злых побуждений, и к тому же я не знал, что от этого зависит ее жизнь!

– Да, пожалуй, мне было не до того, – согласился принц.

– Как бы то ни было, я весьма рад, что вы спасли девочку, – сказал Эршеффаль, и слова эти прозвучали внезапно куда искреннее, чем добрых две трети сказанного им до этого. – Но вам бы следовало знать, что по законам нашего королевства вы, как наследник трона, не имеете права жениться на особах, не состоящих в родстве с королями или же прочими правителями. Эта добрая семья, с которой я был счастлив познакомиться, – он повернулся к Одерику, утешавшему Маргарету, – достойна всяческого восхищения, но, как мне кажется, вряд ли в их жилах найдется хотя бы одна капля королевской крови…

При других обстоятельствах Ашвин наверняка бы заявил, что Эли и ее родители в его глазах выглядят достойнее, чем все короли и императоры мира, вместе взятые, но ему начало казаться, что он понимает, куда клонит хитроумный господин Эршеффаль, – и потому он промолчал, чувствуя, как сердце забилось быстрее от доброго предчувствия.

– И представьте себе, что бы могло случиться, если бы вы, не зная об этом, скоропостижно женились на неподходящей девушке! – продолжал господин Эршеффаль, покраснев до кончиков ушей от осознания собственной изворотливости, которая к тому же могла послужить в кои-то веки доброму делу. – Ужасно! Катастрофа!.. Вы и ваши потомки немедленно лишились бы права на трон – окончательно и бесповоротно. Согласно закону, заметьте… И единственное, чем я мог бы вам помочь, – так это назначить от своего имени содержание, которого хватило бы на скромную тихую жизнь где-то в лесной глуши…

А пока Ашвин, онемев от восторга, силился что-то сказать, Одерик, переглянувшись с улыбающейся Маргаретой, восхищенно заметил:

– Ну вы и пройдоха, сударь!

– Мы даем свое родительское согласие, – торопливо прибавила к этому Маргарета. – Пусть женятся как можно быстрее!

– Крестный! – вскричал Ашвин, обнимая Эли и кружа ее по кабинету. – Ах, крестный… Да вы совершили самое большое чудо в этой истории!

– Только никогда и никому об этом не рассказывайте, – умоляюще сказал господин Эршеффаль, оглядываясь по сторонам. – Я давно уже понял, что не желаю входить в историю – ни как герой, вернувший на трон короля, ни как безнравственный подлец, лишивший королевство наследника…

– Я полагаю, госпожа Беренис что-нибудь придумает и трон не будет долго пустовать, – отмахнулся Ашвин. – Наверняка у нее на примете есть кто-то, куда более подходящий на роль правителя!

И он принялся хохотать так заразительно и искренне, как только может хохотать человек, избежавший чего-то воистину ужасного. Вместе с ним хохотала и Эли, а еще, конечно же, они обнимались и целовались бесчисленное количество раз – не забывайте, что наш герои были совсем юными влюбленными людьми, успевшими за одну ночь несколько раз попрощаться навеки и вновь обрести друг друга.

– Удивительно! – сказал Одерик, отпив в очередной раз вина, которое разволновавшийся господин Эршеффаль разливал теперь вдвое щедрее. – Происходило столько всего волшебного, магия была повсюду, куда ни плюнь, – но самое полезное из чудес сотворилось скучнейшим образом – из пресной буквы закона! Господин крестный, вы соединяете влюбленные сердца куда лучше, чем любая фея!

– Чем меньше волшебства – тем надежнее! – поддержала его Маргарета, с умилением глядя, как уставшие Эли и Ашвин, так и не разомкнув объятий, задремали, устроившись в уголке дивана. – Все устроилось как нельзя лучше. Мы будем вечно помнить вашу доброту, сударь, и надеемся, что вы станете частым гостем в Лесном Краю. Наш дом, разумеется, не сравнится в роскоши с вашим, но мы всегда будем рады вас видеть. Тем более что мы теперь в некотором смысле породнились. Меня, правда, немного волнует то, что наши дети слишком юны для брака…