Милость Монтуна (СИ)

Кенрон поднялся на ноги, вытащил меч из ножен, не совсем еще представляя, что собирается делать дальше. Его не видели, о его присутствии даже не подозревали, а значит и не нападали. Оставалось лишь ждать, когда фарги вновь проявят свою враждебную натуру и решатся на новую атаку.

Вскоре, словно по команде, три фарга спикировали вниз и, выставив вперед стальные когти, устремились к борту грузовоза. Кенрон припал на колено у края крыши, ухватился покрепче за рукоять ножа, воткнутого в сталь ранее — не хватало еще свалиться на дорогу, когда птицы врежутся в борт. Он замахнулся мечом так, чтобы рубануть себе под ноги вдоль стенки борта, принялся ждать.

Глава 22

Все три птицы ударили в борт одновременно, грузовоз дрогнул, его снова повело к скале. Быстрый взмах лезвия и одна из птиц лишилась головы, на стальной борт брызнула кровь. Разрубленный фарг упал на дорогу, двое других тут же поднялись в небо с криками и недовольным гортанным клокотом. Стая шумела, клокотала да так громко, что у Кенрона заложило уши. Пусть они все еще не видели своего обидчика, но наверняка сообразили — грузовоз куда опаснее, чем кажется.

«Вот и отлично, если поняли намек, проваливайте», — злорадствовал Кенрон, на мгновение он решил, что стая не заметит гибели собрата или же им будет все равно. Но нет, гвалт стоял такой, что уши закладывало.

Погорланив с полминуты, птицы принялись подниматься выше в небо, а затем все они скрылись за верхушкой скалы. И тут уже радости Кенрона не было предела. Все прошло не просто удачно, он разрешил проблему даже не дракой, а всего лишь предупреждением, пусть и весьма строгим. Всего один погибший фарг, его тушу можно было подобрать на обратном пути и продать в городе. Нет, он не любил этих птиц и не собирался о них заботиться, особенно после того, как они чуть не убили его, его отца и всех кобольдов в придачу. Его волновало лишь собственное правило не убивать без крайней необходимости. А, если убил, изволь продать, съесть, или еще как-то использовать. Правило было его личным, он не собирался его кому-то навязывать, но сам до сих пор исполнял неукоснительно. Это позволяло ему спокойно спать по ночам, сколько бы крови он ни пролил в лесу.

Кенрон уселся на крышу, скрестив ноги, и позволил себе взглянуть не в небо, а на лес в долине, что сейчас простиралась под его ногами. Дорога шла по краю обрыва, что тревожило Кенрона первые пару часов их путешествия, но вскоре бояться ему попросту надоело. Теперь он принял как должное, что наблюдает верхушки сосен и елей в оранжевом свете вечернего солнца, и мог спокойно насладиться их видом и едва ощутимым хвойным запахом.

Первый камень угодил ему в плечо и чуть не выбил руку из сустава. Кенрон вскочил на ноги, потирая болезненный ушиб. Он было решил, что по глупости развеял камуфляж и его заметили, но нет, огромный опыт охоты в дайгонском лесу не позволил ему совершить такой ошибки. Он все еще был скрыт от глаз любого наблюдателя, а значит, камень попал в него совершенно случайно.

Тут же его догадка подтвердилась — камни и толстые палки градом посыпались с неба, выбивая гулкую дробь. Фарги вернулись и в этот раз не с пустыми лапами. Часть внимания Кенрона уходила на поддержание камуфляжа, оттого ему было сложно уследить за каждым снарядом. Крупная ветвь отскочила от металла крыши и угодила ему по ноге чуть ниже колена. Боль до зубного скрежета прошила все тело. Кенрон готов был выругаться во весь голос, но некому было слышать его возмущения.

Думать о том, почему птицы сменили тактику и чего пытались добиться, было некогда. Кенрону пришло в голову всего два варианта — птицы решили таким образом проучить грузовоз, который отнял жизни уже двоих их сородичей. Или же — это было совершенно невероятно — они поняли, что на крыше стоял дайгонец в камуфляже и собирались нанести урон именно ему.

Кенрон закрыл голову рукой как раз вовремя, чтобы защититься от крупной палки. Удар пришелся на предплечье, но боли он не почувствовал. В костюме охотника почти всегда были вшиты стальные элементы для дополнительной защиты. Каждый сам выбирал, как именно укрепить костюм. Кенрон останавливался на стальных наручах и пластине на уровне груди, все остальное он считал не слишком практичным. Вот сейчас стальной наруч и пригодился, правда, как долго выйдет уклоняться от града каменей и палок, он не знал.

В любом случае его переиграли. От камуфляжа не было проку, пока противник закидывал снарядами наугад небольшую площадку крыши. Кенрон думал уже вернуться в кузов и пусть бросают камни сколько пожелают, как вдруг заметил трех птиц, пикирующих к борту грузовоза. От старой тактики прижать грузовоз к скале птицы не отказались, лишь усилили ее еще одной тактикой, не менее раздражающей.

Кенрон вышел из камуфляжа, мир вокруг него словно стал немного светлее, теперь даже в вечернем полумраке он без труда различал летящие к нему с воздуха булыжники. Он с легкостью увернулся от нескольких из них и приготовился отрубить голову птице, которой вздумалось ударить грузовоз в борт.