Милостыня от неправды

— Ты раскрываешь ум, как каинит, а не сердце, как сифит! Не задумывался ли ты, Твердый Знак, что открытиями своими ты только усугубляешь падение мира? Что бы ты ни открыл, все будет во вред человеческой душе! Конечно, ты думаешь, что обогащаешь знаниями человечество и каждого человека в отдельности. Но это не так. Сатана ловит тебя на соблазне неизвестного, как поймал в раю Адама и Еву. Стала ли умнее Ева, отведав от древа познания? Ты сам упрекаешь их легким укором, хочешь исправить их ошибку, а на деле только усугубляешь падение человека. И, может быть, весь мир, весь падший мир, воспротивится вашим изысканиям! Они привели тебя сюда! И ты, Твердый Знак, даже не понимаешь кощунства своего поступка.

— Кощунники здесь — вы! Именно потому, что не хотите отдать мне останков Сифа. Каиниты забальзамировали останки своих патриархов, и, когда через несколько лет (или десятков лет) мы расшифруем коды жизни, каиниты по наследственной цепочке воскресят Каина, а останки Сифа безвозвратно съест земля. Так кто кощунник?

— Ты забыл, Твердый Знак, что люди — бессмертны! Со смертью тела…

— Вам об этом, конечно, сообщил Енох? — иронично прервал Твердый Знак.

— Именно он! — твердо сказал Енос. — Земля и весь материальный мир исчезнут! Бессмертны мы — в пакибытие! Ты забываешь веру отцов, Твердый Знак.

— Ничего я не забываю! Может быть, Господь и хочет уничтожить зверочеловечество водным потопом, но желание (даже Его желание) — это не данность. Может быть, через нас Он хочет исправить людей.

— Через вас? А вы — это кто? — спросил Енос.

— Мы — это люди! Сифиты и каиниты! Если бы каждый из нас был Богом, то простил бы всех людей и исправил их. Мы хотим направить науку в духовное русло. Люди, не занимающиеся наукой или искусством, не всегда приходят к духовной жизни, но многие приходят! Енох будто не хотел этого замечать. Когда мы воскресим Сифа и Каина, а за ними — Адама, все люди на земле сделаются братьями! Не указами сверху, свободно войдут в братское общение.

— Бог и сейчас всех нас может сделать верующими в Него! И ежеминутно исполняющим Его волю! Но Он не делает этого. Ты забываешь, Твердый Знак, что Господь сотворил нас свободными. И наше человеческое творчество, заложенное Богом, не должно перекрывать нашей свободы, заложенной тоже Богом.

— Наше творчество обогащает эту свободу, Енос!

Уже все небо застилала сине-серая мгла. Ветер швырял в лицо мелкий песок. Молнии ударяли в землю где-то рядом. Становилось душно невмоготу. — Наше творчество обогащает нашу свободу, — повторил Твердый Знак, а над нашими головами прожужжали бешеные стрелы, и все присели. А стрелы летели ниже и ниже, и вскоре мы все лежали на земле. А вокруг нас вырос густой лес топчущихся конских ног. Лежачий Енос сказал Твердому Знаку, который теперь стоял над нами:

— Подлой кости благородство неведомо! — Но слова Еноса не опечалили Твердого Знака. Конный воин, переложив из одной руки в другую окованную золотом плеть, крикнул с беспечной жестокостью: