Милые чудовища

Воцарилась тишина. Хальса густо покраснела. В кои-то веки она не нашла слов, чтобы ответить. Она поглядела на землю, потом вверх, на башни; и Лук тоже поглядел — надеялся разглядеть колдуна. Окна башен были пусты, но он ощущал присутствие колдунов, чувствовал, что они наблюдают. Болотистая земля под ногами была пропитана магией, а башни испускали магию, как печка испускает потоки тепла. Даже к детям и слугам колдунов из Перфила пристало немного магии, словно их в ней замариновали.

— Пойдем раздобудем какой-нибудь еды, — сказал Толсет, и Хальса поплелась за ним Их ждали лепешка, лук и рыба. Хальса выпила воды, имевшей слабый, чуть металлический привкус магии. Лук ощутил тот же привкус у себя во рту.

— Лук, — раздался чей-то голос, — Мик, Бонти. — Лук поднял взгляд. Он снова очутился на рынке, а рядом стояла тетушка. — Тут неподалеку церковь, где нам разрешено переночевать. Поезд отправляется завтра рано поутру.

Когда Хальса поела, Толсет повел ее в одну из башен, где под лестницей имелась маленькая каморка. А там — подстилка из соломы и траченное молью одеяло. Солнце было еще высоко. Лук, тетушка и двоюродные брат с сестрой пошли в церковь. Там, во дворе, беженцы могли свернуться калачиком и несколько часов поспать. Хальса лежала без сна, думая о колдуне, чье жилище находилось у нее над головой. Башня была настолько пронизана магией, что девочка едва могла дышать. Она представляла себе, как колдун крадется вниз по лестнице, ведущей в ее каморку, и, хотя подстилка была мягкой, Хальса нарочно щипала себя за руки, чтобы не заснуть. А вот Лук заснул тут же, словно опоенный зельем. Ему снились колдуны, летающие над болотом, как одинокие белые птицы.

Утром явился Толсет и растолкал Хальсу.

— Сходи за водой для колдуна, — велел он. В руках у него было пустое ведро.

Хальса с удовольствием заявила бы: «Сам сходи!» — но она была неглупая девочка. Отныне она рабыня. У нее в голове снова возник Лук, советуя быть осторожнее.

— Уйди ты! — сказала Хальса. Потом осознала, что произнесла эти слова вслух, и вздрогнула. Но Толсет только рассмеялся.

Хальса протерла глаза, взяла ведро и пошла за ним. Воздух снаружи был полон кусачей мошкары, слишком мелкой, чтобы ее разглядеть. Кажется, им понравилось, какова Хальса на вкус. Лука это позабавило, хотя девочка не могла понять — почему.

Другие дети стояли вокруг жаровни и ели кашу.

— Ты голодна? — спросил Толсет. Хальса кивнула. — Тогда принеси воды, а потом поищи себе чего-нибудь пожевать. Не слишком благоразумно заставлять колдуна ждать.

Он повел ее по хорошо утоптанной тропинке, быстро спустившейся к маленькому пруду, а потом исчез.

— Вода тут сладкая, — сказал он напоследок. — Наполни ведро и отнеси его на самый верх башни. У меня срочное поручение. Вернусь засветло. Ничего не бойся, Хальса.

— Я и не боюсь, — сказала Хальса, опустилась на корточки и наполнила ведро. Она уже дошла почти до самой башни, как вдруг обнаружила, что ведро наполовину опустело. В деревянном днище была щель. Остальные дети глазели на нее, и она гордо выпрямила спину. «Ага, значит, это испытание», — мысленно сказала она Луку.

«Попроси у них новое ведро, без дырки», — ответил тот.

«Не нужна мне ничья помощь», — отрезала Хальса. Она пошла назад и зачерпнула пригоршню глинистой грязи там, где тропинка выходила к пруду. Она втрамбовала грязь в днище ведра и сверху прижала куском мха. На этот раз вода не вытекла.

У башни, где жил колдун Хальсы, было три окна, обрамленных красной плиткой, а на каменном выступе расположилось гнездо какой-то птицы. Крыша была круглая, красная и по форме напоминала головной убор епископа. Лестницы внутри были узкие, а ступеньки вытертые, гладкие и скользкие, как воск. Чем выше она поднималась, тем тяжелее становилась ноша. Наконец девочка поставила ведро на ступеньку и сама присела рядышком. «Четыреста двадцать две ступеньки», — сказал Лук. Хальса насчитала пятьсот девяносто восемь. Изнутри ступенек оказалось куда больше, чем могло показаться, если смотреть на башню снаружи.

— Колдунские штучки, — с отвращением промолвила Хальса, как будто ничего иного и не ждала. — Нет чтобы сделать наоборот — поменьше ступенек! Куда им столько?

Когда она встала и подхватила ведро, у того сломалась ручка. Вода заструилась вниз по ступенькам, Хальса со всей силы размахнулась и запустила ведром вслед. А потом стала спускаться, чтобы починить ведро и принести еще воды. Негоже заставлять колдунов ждать.