Милые люди

Аня хотела выплюнуть эти мысли в лицо Ивану, высказать ему все разом, как только они приедут, но, когда двигатель машины затих и наступил тот самый момент… не смогла. Сердце сжалось как перед поездкой, словно оно вновь попало в объятия эспандера, только теперь они были в сотни раз сильнее. Аня умела отличать предостерегающий страх от того, что нужно преодолеть, и тогда она отчетливо почувствовала, что имеет дело с первым.

Несмотря на это, она хотела научиться делиться тем, что чувствует, научиться общаться, не скрывая эмоций, и, следуя за этим желанием, не заметила, насколько это было не к месту. Как будто она первоклашка и пришла на выпускной экзамен. Иван как объект для тренировки был самым неподходящим. Он слишком мало значил, чтобы объяснять ему себя, – это нужно для тех отношений, которыми ты дорожишь. Но Аня ошибочно полагала, что раз ей на него наплевать, то высказаться у нее выйдет легко. Она не хотела признавать, как сильно было задето ее эго поведением водителя.

Решив отложить неприятный разговор, она сначала пошла ставить палатку. На пятый день Аня прекрасно справилась сама, просто потому, что до этого всегда наблюдала, как за нее это делали другие. Когда она вбивала колышки и растягивала ткань, чувствовала силу и власть. Ставить палатку самостоятельно и осваивать что-то новое было приятно. То, что в первый день казалось Ане запредельно сложным, сегодня не вызывало у нее никаких хлопот.

После она все же собралась с духом и подошла к Ивану, снова одиноко стоящему и курящему. Выходило жалко, уже на первых словах про искренность Аня начала мямлить. Он оборвал ее:

– Да здесь нечего обсуждать. Все нормально.

– Может, у тебя проблемы с женой, – зачем-то начала она.

– Все у меня нормально с женой. Я ни о чем не жалею. И здесь не о чем больше говорить.

Аня стояла и чувствовала, что здесь и правда не о чем говорить, что если она сейчас продолжит доказывать, что просто хотела заняться сексом, то с каждой фразой только глубже зароет себя в могилу, в которой и так уже стоит по шею.

Ане было стыдно, она чувствовала себя опозоренной. Она ушла к берегу и начала себя ругать: «Он тебя не хочет, какая разница почему. Надо было сделать вид, что тебе все равно. Ты рассчитывала, что он тебе расскажет что-то дельное?»

Перед сном Аня записала:

«Мне стыдно, что я показала ему, что мне не все равно. Но почему мне и правда не все равно? Почему я вообще об этом думаю? О человеке с грязными руками, от которого сама хотела лишь секса и, в общем-то, надо сказать, его получила? Я что, хотела большего? Восхищения? Приятно, когда ты нравишься. И уж совершенно неприятно, когда тебе в чем-то отказывают».

Аня остановилась и постаралась проанализировать то, что произошло.

«Помнишь, ты хотела идти спать в той прокуренной машине во вторую ночь? Но не шла, якобы из-за боязни холода? Но это было не из-за боязни холода! Это было из-за желания получить заряд адреналина от поездки, почувствовать, что ты кому-то нравишься. Надо было выбирать себя и идти спать. Ты хотела его так, что не могла уснуть и ждала, когда он начнет приставать. И ты дождалась. Ок.

Но потом, на следующий день, когда начали зарождаться подозрения, что влюбляться никто не собирается, зачем ты сама его спросила, придет ли он вечером в палатку? Надо было просто идти спать. Снова. Да, ты, возможно, и осталась бы без секса, зато… Нет, я тебя знаю, ты бы проиграла в любом случае, эта партия не предполагает победы. Ты бы мучила себя тем, как и что бы могло быть, если бы ты его позвала, и свела бы себя с ума догадками, не заросла ли тропа между твоих ног. Зато не было бы этого тупого разговора сегодня».

Аня опять остановилась и подумала, что разговаривает с собой, будто мама с ребенком, которая ругает его за плохое поведение.

«Хорошо, что ошибки ты совершаешь на таких откровенно тренировочных вариантах. А теперь пришло время поблагодарить и отпустить эту ситуацию. Ведь ты поняла, кстати, одну очень важную вещь! Что трезвый секс существует, что это как езда на велосипеде, разучиться невозможно, и что не надо ради него идти на компромиссы. Возможно, секс без обязательств не для тебя, раз тебя ранят такие отказы и ты от каждого ждешь ласки и тепла?»

Аня вылезла из палатки. В последний день они разбили лагерь на берегу Баренцева моря и ходили в баню, которую гиды привезли с собой: она представляла из себя все ту же палатку с настоящей печкой внутри. Аня обожает баню, контраст температур и с удовольствием выбегала обжечь тело то в море, то в реку, которая тут же в море впадала. Море оказалось теплее.

Водители тоже пошли в баню. Ей хотелось подсмотреть, отмоются ли черные руки Ивана. После бани они и правда были чистые, Аня обратила на это внимание за ужином.

После бани и ужина Аня включила в общей палатке любимую музыку и танцевала. Ей надоел русский рок.