Милые обманщицы

– Скучал по мне сегодня? – ласково спросила она, когда пес лизнул ей руку. Ханна обращалась за разрешением приходить в школу с Крохой, который прекрасно умещался в ее безразмерной сумке «Прада», – в конце концов, так делали все девчонки Беверли-Хиллз, – но в дирекции Роузвуда ей отказали. Поэтому, чтобы собачка не так тосковала в ее отсутствие, Ханне пришлось купить Крохе самую уютную кроватку от «Гуччи», какую только можно было приобрести за деньги, и на целый день оставлять включенным телеканал «Магазин на диване».

Ее мать – в строгом твидовом костюме и коричневых босоножках на низком каблуке – зашла в гостиную.

– Суши будешь? – спросила мисс Марин.

Ханна взглянула на нее.

– Торо роллы?[40]

– Не знаю. Я много всего накупила.

Ханна прошла на кухню, где на столе уже стоял мамин ноутбук и жужжала «раскладушка».

– Что еще? – рявкнула в трубку мисс Марин.

Следом за Ханной простучали по полу и коготки Крохи. Порыскав в пакете, она выбрала для себя сашими из желтохвоста, ролл с угрем и суп мисо.

– Я разговаривала с клиентом сегодня утром, – выговаривала кому-то мама. – Тогда они были счастливы.

Ханна изящно обмакнула желтохвоста в соевый соус и принялась листать каталог «Джей Кру». Ее мать была вторым человеком в филадельфийской рекламной компании «Макманус энд Тейт», и ее целью было стать первой в истории фирмы женщиной-президентом.

Помимо того что мисс Марин была чрезвычайно успешной и амбициозной бизнес-леди, она принадлежала к тем женщинам, которых большинство парней в роузвудской школе называли не иначе как «милф»[41]. У нее были длинные, рыжевато-золотистые волосы, гладкая кожа и невероятно гибкое тело, отточенное ежедневными ритуалами виньяса-йоги.

Ханна знала, что ее мама не идеальна, но до сих пор не понимала, почему родители развелись четыре года назад и почему ее отец тотчас начал встречаться с Изабель, невзрачной реанимационной медсестрой из Аннаполиса, штат Мэриленд. Что называется, обменял дорогую вещь на дешевку.

У Изабель имелась дочь-подросток, Кейт, и мистер Марин сказал, что Ханна непременно полюбит ее. Через несколько месяцев после развода он пригласил Ханну в Аннаполис на уик-энд. Ханна нервничала перед встречей со своей квазисводной сестрой, поэтому уговорила Эли поехать вместе.

– Не волнуйся, Хан. Мы затмим эту Кейт, какой бы она ни была, – заверила ее Эли. Увидев, что ее слова не убедили Ханну, она добавила свою знаменитую фразу: «Я – Эли, и я непревзойденна!» Сейчас это прозвучало бы глупо, но тогда Ханна могла только мечтать о том, чтобы чувствовать себя так же уверенно. В той поездке Эли была ее подушкой безопасности – доказательством того, что она не лузер, от которого попросту сбежал отец.

Как бы то ни было, уик-энд обернулся катастрофой. Кейт оказалась самой красивой девчонкой из всех, кого она знала, а отец, не стесняясь, прилюдно назвал Ханну поросенком. Правда, он быстро дал задний ход и сказал, что это шутка, но то был последний раз, когда она его видела… и первый, когда она заставила себя сблевать еду в унитаз.

Впрочем, Ханна ненавидела думать о прошлом, поэтому редко предавалась воспоминаниям. К тому же теперь она уже не смотрела на ухажеров своей матери с надеждой «Вы будете моим новым папой?» в глазах. Да и разрешил бы ей отец являться домой в два часа ночи или пить вино, как разрешала мама? В этом она очень сомневалась.

Мисс Марин хлопнула крышкой телефона, и ее изумрудно-зеленые глаза впились в Ханну.

– Это твои новые туфли к началу учебного года?

Ханна перестала жевать.

– Да.

Мисс Марин кивнула.

– Много комплиментов получила?

Ханна повернула лодыжку, чтобы осмотреть свои фиолетовые туфли на платформе. Она побоялась столкнуться с секьюрити универмага «Сакс», поэтому пришлось заплатить за них из собственного кармана.

– Да. Немало.

– Не возражаешь, если я позаимствую их?

– Э-э, конечно. Если хоч…

Опять зазвонил телефон. Мама схватила трубку.

– Карсон? Да. Я разыскивала тебя всю ночь… Что, черт возьми, там происходит?

Ханна сдула со лба косую челку и сунула Крохе крохотный кусочек угря. Кроха выплюнул его на пол, и тут же раздался звонок в дверь.

Мать и ухом не повела.

– Им это необходимо сегодня вечером, – говорила она в трубку. – Это твой проект. Я что, должна приехать и водить тебя за руку?

В дверь позвонили снова. Кроха залаял, и мама наконец встала, чтобы открыть.

– Это, наверное, опять те девчонки-скауты.

Девочки-скауты приходили к ним в течение трех дней подряд, пытаясь продать какое-то печенье. В их районе скауты были особенно настырные.

Но уже в следующее мгновение мама вернулась на кухню, а следом за ней вошел молодой темноволосый зеленоглазый офицер полиции.

– Этот джентльмен сказал, что хочет говорить с тобой. – На золотом нагрудном знаке копа было выбито: ВИЛДЕН.

– Со мной? – Ханна ткнула себя пальцем в грудь.

– Вы Ханна Марин? – спросил Вилден. У него на поясе зашумела рация «уоки-токи».