Милые обманщицы

– Мы с Ханной повздорили из-за этих цацек. Я ей запретила их покупать, вот и довела до такого отчаянного поступка. Больше этого не повторится. Я позабочусь об этом.

Ханна ошеломленно смотрела на мать. Они никогда не обсуждали «Тиффани», не говоря уже о том, чтобы спорить насчет того, что ей можно носить, а что нет.

Вилден покачал головой:

– Мэм, я думаю, вашей дочери, возможно, придется провести какое-то время на общественных работах. Это обычное наказание в таких случаях.

Мисс Марин заморгала, изображая невинность.

– Разве нельзя как-то обойти это правило? Пожалуйста…

Вилден долго смотрел на нее, и вот уголок его рта дернулся в чуть ли не дьявольской усмешке.

– Присядьте, – наконец произнес он. – Я подумаю, что можно сделать.

Ханна смотрела по сторонам, куда угодно, только не на мать. Вилден склонился над своим столом, на котором стояли фигурка шефа полиции Виггама из «Симпсонов» и металлическая шагающая пружинка «Слинки». Он облизнул указательный палец, листая страницы документов, которые взялся заполнять. Ханна вздрогнула. Что это за бумаги? Может, уже и в местных газетах напечатали про эти кражи? Это было бы плохо. Очень плохо.

Ханна нервно дернула ногой. Ей вдруг ужасно захотелось пососать ментоловую пастилку. Или, может, кешью. Да хоть бы и мясные палочки «Слим Джимз» со стола Вилдена.

Она уже мысленно представляла себе эту жуткую картину: все обо всем узнают и она остается без друзей, без подруг, без парня. С такой-то высоты она опять скатится к нелепой и тупой семикласснице Ханне. Проснется утром, и ее волосы снова будут тусклой серо-бурой паклей. Зубы опять станут расти вкривь и вкось, и ей придется надеть брекеты. Она не влезет ни в одни джинсы. И дальше неприятности будут нарастать как снежный ком. Она обречена доживать свои дни толстой, уродливой, несчастной, одинокой, какой и была прежде.

– У меня есть лосьон, если они натерли тебе запястья, – сказала мисс Марин, кивая на наручники, и полезла в свою сумочку.

– Все нормально, – ответила Ханна, возвращаясь в настоящее.

Вздохнув, она вытащила из кармана свой «блэкберри». В наручниках ее движения были неловкими, но она должна была написать Шону, убедить его прийти к ней домой в субботу. Она вдруг поймала себя на том, что для нее это очень важно – знать, что он придет. Пока она тупо смотрела на дисплей, в ее почтовый ящик прилетело новое письмо. Она открыла его.

Эй, Ханна,

Поскольку от тюремной пищи толстеют, представляешь, что скажет Шон? Только не это! – Э.

Она была так поражена, что даже встала со скамейки, решив, что кто-то наблюдает за ней. Но в коридоре никого не было. Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить, кто мог видеть полицейскую машину возле ее дома.

Вилден оторвался от своей писанины.

– С тобой все в порядке?

– Хм, да, – сказала Ханна и медленно села. Только не это? Что за черт? Она проверила адрес отправителя, но он оказался мешаниной букв и цифр.

– Ханна, – расслышала она голос матери. – Никто не должен знать об этом.

Ханна моргнула.

– О да. Согласна.

– Вот и хорошо.

Ханна с трудом сглотнула. Только вот… кто-то уже знал.

9. Не совсем обычный диалог с учителем

В среду утром отец Арии, Байрон, взъерошив свои густые черные волосы, высунул руку из окна «Субару», подавая сигнал левого поворота. «Поворотники» сдохли вчера вечером, так что сегодня утром он подвозил Арию и Майка в школу по дороге в автомастерскую.

– Ну как, ребята, рады, что вернулись в Америку? – спросил Байрон.

Майк, сидевший рядом с Арией на заднем сиденье, ухмыльнулся.

– Америка супер! – Он вернулся к прерванному занятию, маниакально перебирая крошечные кнопки на своей игровой приставке. Раздался пукающий звук, и Майк торжествующе поднял в воздух кулак.

Отец Арии улыбнулся и въехал на однополосный каменный мост, помахав рукой проезжавшему мимо соседу.

– Ну хорошо. И почему же она супер?

– Потому что в Америке есть лакросс, – сказал Майк, не отрываясь от игры. – И секси-цыпочки. И «Хутерс»[42] в Кинг-оф-Пруссия[43].

Ария рассмеялась. Как будто Майк бывал в «Хутерсе». Если только… О боже, неужели?

Она содрогнулась и плотнее закуталась в ярко-зеленую накидку из альпаки, уставившись в густой туман за окном. Женщина в длинной спортивной красной куртке с капюшоном и броской надписью ОБРАЗЦОВАЯ МАМАША пыталась удержать немецкую овчарку, которая собралась перебежать дорогу за белкой. На углу оживленно разговаривали две блондинки с детскими колясками в стиле хай-тек.

То, что произошло вчера на английском, можно было описать только одним словом: жесть. После того как у Эзры вырвалось «Черт!», весь класс обернулся и уставился на нее. Ханна Марин, которая сидела прямо перед ней, прошептала, причем довольно громко: «Ты спала с учителем?» В какое-то мгновение Ария подумала, что, возможно, это Ханна написала сообщение – она была одной из немногих, кто знал про Хрюшу. Но с другой стороны, какое Ханне дело до ее личной жизни?