Милые обманщицы. Соучастницы

В дверях появился мистер Кан. Ария не видела его уже несколько недель. Он вечно мотался по командировкам, занимаясь важными делами. Но сейчас этот солидный бизнесмен предстал в коричневой набедренной повязке, накидке вроде медвежьей шкуры, черных высоких ботинках и массивном рогатом шлеме. Ни дать, ни взять – вылитый Фред Флинтстоун[53].

– Я готов к пиршеству! – проревел он, поднимая дубину, зажатую в левой руке.

Все завизжали от восторга. Розвудские девушки в углу захихикали. Ария и Клодия обменялись испуганными взглядами. Он что, на полном серьезе?

– Спаси меня! – прошептала Клодия, прячась за спину Арии.

Ария разразилась смехом.

– Эти рога! А что с дубиной?

– Я не знаю! – Клодия зажала нос. – И юбка миссис Кан вонять как hevonpaskaa![54]

Ария не понимала, что означает это слово, но его звучание заставило ее согнуться пополам от хохота. Она чувствовала на себе взгляды стервозных девчонок – да черт с ними! Ей вдруг стало радостно от того, что рядом Клодия. Впервые почти за год у Арии появился кто-то, с кем можно от души посмеяться. Кто-то, кто действительно понимал ее, в отличие от этих роузвудских злюк.

На мгновение она даже перестала думать об «Э».

13. Обольщение и маленькие тайны

Спенсер стояла в хвосте очереди к «шведскому столу» Канов, разглядывая экзотические блюда. Некоторые из них выглядели как кошачья блевотина. И кто, находясь в здравом уме, станет пить скисшее молоко?

Чьи-то руки схватили ее за плечи.

– Сюрприз, – произнес Зак Пеннитистл, размахивая у нее перед носом откупоренной бутылкой янтарного цвета. Внутри плескалась зеленоватая жидкость с запахом ацетона.

Спенсер вскинула бровь.

– Что это?

– Традиционный финский шнапс. – Он налил понемногу в две пластиковые чашки из стопки на столе. – Я стащил это с барной тележки, пока никто не видел.

– Плохой мальчик! – Спенсер погрозила ему пальцем. – Ты всегда такой хулиганистый?

– Вот почему я – паршивая овца в моей семье, – поддразнил Зак, впиваясь в нее темными глазами, и Спенсер почувствовала прилив возбуждения.

Она ликовала от счастья, когда Зак принял ее приглашение на «шведский стол». После воскресного ужина в отеле «Гошен» она только и думала о нем, вспоминая их веселый и кокетливый треп. Даже присоединившись к остальным за столиком в ресторане, они продолжали обмениваться игривыми взглядами и тайными улыбками.

Они пробрались сквозь толпу гостей и устроились на ступеньках лестницы в холле. Вечеринка набирала обороты, и в необъятной гостиной Канов роузвудская молодежь лихо отплясывала джигу[55] под музыку польки, а у некоторых взрослых уже заплетались языки.

– Обычно я не отношу гарвардских мальчиков к паршивым овцам, – сказала Спенсер, возвращаясь к прерванному разговору.

Зак откинулся назад и нахмурился.

– Где это ты слышала, что я собираюсь в Гарвард?

Спенсер удивленно моргнула.

– Твой отец сказал за ужином. Еще до того, как я нашла тебя в баре.

– Конечно, ему так хочется. – Зак сделал долгий глоток шнапса. – Сказать по правде, я не совсем уверен, что мы с Гарвардом составим идеальную пару. Лично я присматриваюсь к Беркли или Колумбии. Разумеется, он об этом ничего не знает.

Спенсер подняла тост.

– Ну, тогда за то, чтобы ты добился того, чего хочешь.

Зак улыбнулся.

– Я всегда добиваюсь того, чего хочу, – многозначительно произнес он, отчего у нее по спине снова пробежала волна мурашек. Что-то должно было произойти между ними сегодня вечером. Спенсер это чувствовала.

– Это что, алкоголь? – воскликнул возмущенный голос. Сестра Зака, Амелия, вышла из-за угла с тарелкой, полной еды.

Спенсер вздохнула и закрыла глаза. Ее мать пришла в восторг, узнав о том, что она пригласила Зака на вечеринку. Миссис Хастингс сказала, что так они смогут лучше узнать друг друга.

– А, кстати, почему бы и Амелии не присоединиться к вам? – прощебетала она вдогонку. И, прежде чем Спенсер успела возразить, миссис Хастингс уже разговаривала по телефону с Николасом, распространяя приглашение и на малоприятную сестрицу Зака.

Разве Амелия хотела здесь находиться? Недовольство поселилось на ее лице, как только она перешагнула порог дома Канов. Когда миссис Кан поставила финскую народную танцевальную песню, Амелия и вовсе сморщилась, затыкая уши.

– Хочешь глотнуть? – Зак протянул сестре свою чашку. – На вкус как мятные пряники, твои любимые!

Амелия отошла в сторону, скорчив гримасу.

– Нет уж, спасибо. – Ее представления о наряде для вечеринки ограничивались полосатой рубашкой от Brooks Brothers, плотно заправленной в джинсовую юбку-карандаш длиной до колена. Она выглядела в точности как миссис Ольстер, внештатный преподаватель математики в классе Спенсер.

Амелия прислонилась к перилам, сердито взирая на роузвудскую публику.

– Так эти люди твои друзья? – Слово друзья она произнесла таким тоном, словно имела в виду зараженные клопами матрацы.

Спенсер оглядела толпу. Среди приглашенных оказался почти весь выпускной класс, разбавленный светскими друзьями Канов.

– Ну, все они учатся в моей школе.