Милые семейные разборки

— Очень занят у меня супруг, — продолжала я вешать лапшу на уши величественной матроны. — Банковская сфера отнимает столько сил. Сначала мы даже хотели определить мальчика в закрытый пансион и даже подыскали один приличный, недалеко от Нью-Джерси, там офис моего мужа.

— Так-так, продолжайте, — директриса достала калькулятор.

— Но мне не хотелось расставаться с сыном, — вздохнула я. — Мы навели справки и выяснили, что в вашей школе уровень преподавания не ниже американского. Вроде бы индивидуальный план у каждого ребенка, маленькие классы, хорошая охрана…

Директриса только успевала кивать на мои слова. На ее мигом порозовевшем лице было написано выражение неподдельного счастья.

— Сколько у вас учителей четырнадцатого разряда? — пришла моя очередь задавать вопросы. — Надеюсь, не меньше половины?

— Э-э… почти. Зато тринадцатого разряда — семьдесят процентов, — похвалилась директриса. — И несколько авторов учебников.

«При соросовских грантах — это без проблем», — подумала я.

— А здание? Это ваша собственность или аренда? На какой срок договор?

Помучив директрису подобными каверзными вопросами, я подвела разговор к интересовавшей меня теме и преуспела в своей дипломатии.

— Я хотела бы посмотреть, как ведется работа с учениками, — заявила я.

После получаса беседы — и особенно после того, когда, узнав сумму оплаты за обучение, я сама поинтересовалась, какова сумма вступительного взноса, — директриса окончательно растаяла. Сейчас она была настолько размягчена, что показала бы мне даже свою сберкнижку.

— Вторую ступень, пожалуйста, — попросила я тоном посетителя дорогого ресторана.

Просматривая журналы, я кивала, как будто встречала знакомые фамилии.

И вот мой палец остановился напротив фамилии Штайнер и замер.

— Это не дочь ли хорошего знакомого моего мужа? — спросила я. — Они встречались в областной администрации на банкете у губернатора.

— Совершенно верно, — подтвердила директриса. — Вы, конечно, слышали…

— Да-да, какой ужас, — покачала я головой. — В голове не укладывается.

Теперь наш разговор перешел на другие рельсы и напоминал обычные бабские пересуды.

— И как же теперь девочка без отца! — восклицала я. — Хоть друзья-то у нее есть?

— О да! — заверила меня директриса. — Вот этот мальчик…

Она продемонстрировала мне его тетрадь с тщательно выписанными отличными оценками.

— Очень способный ребенок, — похвасталась директриса. — Успехи по химии невероятные! Просто даже не верится, что в таком юном возрасте…

— Какие преподаватели, такие и ученики, — уважительно подхватила я. — Ну что ж, кажется, мы обо всем договорились. Да, вот еще что — покажите мне журналы второй ступени. Я должна посмотреть, в какой компании будет обучаться мое чадушко.

«Юрий Козлюков», — быстро нашла я фамилию Джулиного друга и прочитала его адрес.

— Ждите моего звонка, — помахала я на прощание рукой. — Я думаю, что муж не будет возражать против вашей школы…

* * *

Козлюков в этот день оказался дома — мальчик был простужен и в школу не пошел.

Мне он открыл не сразу, я прождала на пороге минуту с лишком.

Сначала я слышала сквозь дверь какой-то тихий звон. Лишь затем в коридоре простучали шаги, затемнился глазок, на дверь была накинута цепочка, и меня внимательно осмотрели через небольшую щель.

— Вы по какому вопросу? — спросил, кашлянув, Юра. — Если к родителям, то их нет дома.

— По личному и не к родителям, — ответила я. — Догадываешься, к кому?

С логикой у Юры было все нормально, и он решил, что меня стоит впустить.

Когда я прошла на половину, которую занимал Юра, то не могла не поразиться картине, открывшейся перед моими глазами.

Благо размеры квартиры позволяли, Юра занимал две смежные комнаты. Одна выглядела вполне благопристойно — книги, учебники, пластинки. Вторая представляла собой лабораторию, в которой были разбросаны по полу и разложены по стеллажам мешочки с реактивами.

Юра присел на трехногий табурет, ожидая начала разговора. Вместо того чтобы сразу перейти к делу, я прошлась по комнате и остановилась возле одного из шкафчиков. Когда я стала перебирать его содержимое, Юра не выразил недоумения, а покорно молчал.

— Уксус, глинозем, квасцы, аммиак, известь, соляная кислота, сернокислый магний, селитра, винный камень, гипосульфит… Неплохо, — обернулась я к Козлюкову. — Почти как у эсеров-террористов во времена царизма. Химию — в жизнь!

— Да, я занимаюсь экспериментами со взрывчатыми веществами, а что? — поправив сползающие на нос очки, сказал Козлюков.

— Да нет, ничего, — ответила я. — Хобби как хобби. Только все это хозяйство имеет обыкновение взрываться. Ты ведь не теоретик, правда?

— Вы пришли меня шантажировать? — хрипло спросил Козлюков.

— Не-ет, — покачала я головой. — А то ты еще чего доброго пообещаешь мне тысячу баксов, а вместо денег пришлешь пакет с пластитом.

— Пластита у меня нет, — быстро ответил Юра. — Что касается взрывов по городу, то от моих никто не пострадал. Я только экспериментировал…

— А я и не собираюсь вешать на тебя ни «чеченский след», ни что-нибудь подобное, — недоуменно ответила я. — У меня один конкретный вопрос.

Козлюков замер.