Милый ангел

– Вообще-то я всегда так думал, но подтверждение получил впервые. Хлопотать об освобождении Фло предоставьте мне. А вы тем временем позаботьтесь, чтобы вам хватило денег на жизнь, пока не кончится разбирательство. Фло вернется к вам гораздо раньше.

До больницы я домчалась на такси, но к сестре Агате явилась не сразу. Доктора Джона Прендергаста я перехватила по пути на конференцию.

– Джон, Джон! Миссис Дельвеккио-Шварц оставила завещание и назвала меня опекуншей Фло! – закричала я. – Скоро ее отдадут мне! Ур-ра!

Его сходство с плюшевым мишкой усилилось.

– Тогда мы пока задержим ее здесь. – Он вдруг подхватил меня как перышко и закружил в воздухе. – Медсестрами я не интересуюсь, – продолжал он, шагая вместе со мной к палате Фло, – все остальные женщины в моей жизни – жены пациентов, а потому недоступны. Но вы к этой категории не относитесь, поэтому можно пригласить вас поужинать с безобидным помешанным, по совместительству психиатром?

– Вы же знаете мой телефон, – отозвалась я, глядя на него другими глазами. Хм-м… Мои горизонты ширились. Среди моих знакомых регбистов еще не было. Помню, миссис Дельвеккио-Шварц часто повторяла: все дело в разнообразии. «Пусть будут разными, принцесса, и рано или поздно тебе попадется девственник». Впрочем, Джон Прендергаст не из таких.

Фло встретила меня распростертыми объятиями, как всегда, а я прижала ее к себе и осыпала поцелуями. И снова расплакалась.

– Фло, милая, скоро мы поедем домой вместе, – прошептала я на ухо девочке.

Самая широкая улыбка в мире осветила детское личико, Фло кинулась мне на шею и стиснула меня в объятиях.

– А она все понимает, – не удивившись, заметил Джон Прендергаст.

– А кто уверял, что у нее аутизм? – фыркнула я. – Фло ни на кого не похожа. Наверное, Богу настолько надоели заурядные люди, что он создал новую модель. От разговоров у нас одни неприятности. Если бы мы умели читать мысли, нам не пришлось бы врать и лицемерить. Мы были бы настоящими.

Далее в моем списке значилась сестра Агата, которая уже препоясала чресла, готовясь к бою. Об этом говорило выражение лица, с которым она встретила меня. Но я не дала брюзгливой старушенции ни единого шанса открыть рот.

– Сестра Топпингем, я ухожу! – громко объявила я. – Сегодня, в среду, меня не было на месте. Четверг и пятницу я отработаю, а потом уволюсь!

Недовольный взгляд.

– Мисс Перселл, я требую, чтобы вы отработали положенные две недели.

– Дудки, не дождетесь! В пятницу вечером я буду совершенно свободна!

Опять ворчание.

– Не дерзите!

– Настоящее умение дерзить, – объяснила я, – приходит вместе с материальной независимостью. – Я послала старушке воздушный поцелуй и убежала. До свидания, сестра Агата!

И я помчалась на такси в Бронте – сообщать известия моим обеспокоенным родным.

Я намеренно явилась домой среди рабочего дня. Папа с братьями были в магазине, мама с бабулей – дома. Жаль, что бабуля не папина мама. Тогда бы мы все сразу узнали. Но папины родители скончались, кажется, от болезни, еще до моего рождения. По пути через двор я заметила, что трава под окном, которую бабуля регулярно поливает из горшка, буйно растет и зеленеет. На солнце грелся Уилли.

– Та-дам! Перед вами – счастливая богачка, которой незачем работать! – объявила я, входя в дом.

Мама с бабулей обедали. Хлеб, масло, баночка абрикосового джема и чайник. Обе выглядели мрачно – как я догадалась, уже в который раз обсуждали положение дел в доме 17с по Виктория-стрит. Романы с женатыми ортопедами, убийства и самоубийства, пропавшие дети, сбившиеся с пути дочери – все это пугает моих родителей.

Услышав мое известие, обе принялись торопливо усаживать меня за стол.

– Может, чаю, дорогая? – спросила мама.

– Нет, спасибо, – отказалась я, прошла к шкафу и вытащила бутылку с любимым пойлом Уилли из-за банок с вустерским соусом, кетчупом, уксусом, обычным и цикориевым кофе. – Лучше глотну вот этого. – И я плеснула немного жидкости в хрустальный бокал. – Бренди полезен для души. Уилли подтвердит. Знаешь, мама, не выбрасывай стеклянные стаканчики из-под сыра «Крафт» – они не бьются и смотрятся симпатично – на них цветочки. – Я села и подняла бокал. – Ну, задом вверх, как сказал епископ хористам!

– Харриет! – возмутилась бабуля.

А мама заметно успокоилась.

– Вот все и разрешилось, – сказала она.

– Да, – подтвердила я и рассказала все по порядку.

– Харриет Перселл! – ахнула мама. – Неужели сестра Роджера? Это многое объясняет.

– Если так, тогда о ней не знают ни папа, ни тети Ида и Джоан, – отозвалась я. – Остается лишь строить догадки. Может, кто-то из них вспомнит давние и непонятные разговоры родителей. Или таинственные отлучки и поездки туда, где приличным людям не место. Расспроси тетю Иду – у нее память, как у слона, к тому же она вечно собирает сплетни. Типичная старая дева.

– А ты не пожалеешь, что ушла из рентгенологии? – спросила мама.