Милый друг, товарищ покойника

Стало как-то не по себе. И даже порадовался я ее крепкому сну. Но все-таки надо было что-то делать. Может, надо было где-то одолжить деньги, чтобы отдать ей. И снова — мысль о том, что мне надо раздобыть денег, чтобы заплатить проститутке — эта мысль окунула меня в грязь и я поморщился. Было, конечно, от чего поморщиться.

— Эй! — донесся из комнаты негромкий сладкий голос. — Эй, ты где?

Я появился в дверях и спросил:

— Кофе?

Она потянулась. На лице, усыпанном веснушками, заиграла улыбка. И совсем по-детски она кивнула. Приподнялась, рукой подсунула подушку под спину и так устроилась на кровати — полулежа-полусидя.

— Только у меня растворимый, — успел я сказать, исчезая на кухне.

Кипяток быстро подогрелся и я сделал для нее кофе.

Она была красивой, слишком красивой для проститутки. И слишком молодой. Светло каштановый волосы, немного пострадавшие от «химии», мелкими волнами сбегали до плеч, татарский разрез глаз, маленький острый носик. Тонкие, но яркие губы — я их целовал, наверно, ночью? Не помнил, и было жаль, что не помнил я прикосновения к этим губам.

— Ты идешь?

— Иду, — ответил я.

Присел на краю кровати. Протянул ей чашку.

— А у тебя есть шоколад? — спросила она.

Я с сожалением покачал головой.

— Ну ничего, — она улыбнулась.

— Как же ее звать? — мучался я вопросом.

— Ты извини, — заговорила она. — Ты хороший, но я не запомнила как тебя зовут…

— Толя, — сказал я и тут же воспользовался моментом, чтобы извиниться перед ней в том же грехе памяти.

— Лена… Это по-настоящему, то есть по паспорту… А там я — Вика…

— Давай, лучше будешь Леной…

— Хорошо, для тебя буду Леной…

Это утро закончилось под вечер.

— Я должна идти… — сказала Лена и пожала плечиками.

Я было заикнулся о деньгах, о том, что свято чту долги, и что денег сейчас у меня нет…

— Забудь, — улыбнулась она. — Лена денег не берет. Вот если бы ты с Викой познакомился — пришлось бы 20 долларов положить… Пока!

Мы поцеловались на прощанье.

— Захочешь — найдешь, — сказала она уже с лестничной площадки и застучали вниз ее каблучки.

— Лифт работает! — крикнул я.

— Ну и пусть работает! — крикнула она в ответ.

А за окном было темно. Осенний вечер стелил грусть, но мне не было грустно. Мне было радостно. Я думал, что это второе рождение, или второе дыхание. Что-то второе, что-то дающее надежду на будущее…

11. ВЕЧЕР

Около семи вечера зазвонил телефон.

Звонил бывший одноклассник Дима.

— Ты знаешь, там что-то сорвалось вчера… Ко мне Костя заходил. Он просил извиниться… У тебя есть сейчас время?

— Это единственное, что у меня есть, — улыбнулся я в телефонную трубку.

— Подъезжай, глотнем по сто грамм.

Я охотно согласился.

У Димы мы засиделись до полуночи. В занавешенном киоске было тепло и уютно — работал мощный обогреватель и ощущение возникало такое, будто мы сидим у камина.

Выпив для разминки бутылку красного венгерского, мы принялись за лимонную водку «Николай». Она великолепно закусывалась печенью трески, и я подумал, что для ощущения богатства жизни надо действительно работать в коммерческом киоске или по крайней мере быть ближайшим родственником продавца. Правда, мне было достаточно быть бывшим одноклассником, но это чистое везенье. Многие люди не признают своих бывших одноклассников.

— Понимаешь, — Дима вернулся к серьезному разговору после небольшого прогрева лимонной водкой. — У него вроде часы барахлили. Короче, он попал туда только к закрытию… Вообще он парень точный. Так что ты не дергайся, он дальше уже сам все сделает, это как долг чести. У них с этим строго. Все, я сказал и забыли! Жизнь — классная штука. В ней всего много. Я вчера с одной девчонкой познакомился! — и Дима помотал головой, видимо слов не хватало. — Она парикмахершей работает. Иногда вот так познакомишься — и жениться хочется. Может и женюсь когда-нибудь. Надо сначала квартиру подкупить…

— У меня уже есть квартира, — вставил я. — Жена ушла.

— Вернется! — хотел успокоить меня Дима.

— Лучше не надо.

— Она же не выписалась?

— Нет.

— Значит, это еще не твоя квартира. Понимаешь, вот когда у меня будет квартира и в ней никто, кроме меня не будет прописан — вот тогда я хозяин.

С этим я согласился.

На прощанье он подарил мне бутылку «Кеглевича».

Мы закрыли киоск и вместе пошли на метро.

— Знаешь, — говорил он по дороге. — Тут дело есть небольшое — можно денег заработать. Хочешь?

— Криминал? — спросил я.

— Нет, не совсем. Хотя сейчас все — криминал.

— Ну?

— Мой шеф разводится, ему нужен свидетель.

— Свидетель чего?

Дима почесал за ухом.

— Ну как тебе это… в общем, ты вроде как спал с его женой, понимаешь? Надо быть в суде во время разбирательства и если спросят подтвердить. Мол сам муж тебя застукал с ней или что-то в этом роде…

— Это же ложные показания.

— Дело ведь не уголовное, а гражданское. Да и как кто докажет, что ты с ней не спал? Она может отбрехиваться, но и она не докажет… А заплатят тебе так, что год сможешь по кабакам ходить и не работать. А?