Милый, единственный, инопланетный

— Да. Он только что проснулся, представляешь? Боже, и всё-таки какой же он красавчик!.. Правда?

Она тычет мне под нос свой телефон со снимком всей честной компании на Воробьёвых — парни весело машут в кадр пластиковыми стаканчиками (явно не с лимонадом) и довольно улыбаются. Я быстро пробегаюсь взглядом по лицам и не нахожу там Илью. Не любит фотографироваться? Или…

— А где Илья? — вырывается у меня прежде, чем я успеваю прикусить себе язык.

— Так и знала, что ты спросишь, — фыркает Лёлька и тут же начинает строчить что-то в ватсапе.

— А, так он не поехал тусить вместе со всеми, — объясняет она наконец. — Рус говорит, что вскоре после того, как мы ушли из клуба, Илья тоже отправился домой.

— Ясно. Ну… пусть при случае передаёт ему привет.

— Угу, — кивает Лёлька, снова тая в улыбках, и я понимаю, что ничего-то она сейчас Русу явно не скажет, а если и скажет — то никакого привета Илье тот не передаст, просто забудет. В данный момент им обоим совершенно не до этого…

Воскресенье у меня выдаётся ленивым и абсолютно домашним. Я отсыпаюсь, читаю, готовлю вопросы к завтрашнему эфиру и стараюсь не думать о Карике. Чем ближе понедельник — тем больше я волнуюсь. Молчание Руденского выглядит подозрительно, но я упорно гоню прочь тревожащие меня мысли.

Однако на смену мыслям о Карике упрямо и неуклонно лезут мысли об Илье…

В конце концов, я сдаюсь: открываю ноут, набираю в поисковике “синдром Аспергера” и весь вечер читаю информацию о данной проблеме, погрузившись в мир “инопланетных”. Это — нечто совершенно новое для меня, действительно другая Вселенная. Кое-что забавляет, кое-что откровенно ужасает… а кое-что в поступках и поведении Ильи становится теперь более понятным и объяснимым.

Затем, не удержавшись от любопытства, вбиваю в поисковую строку “сотрудники Google Россия”, рассчитывая найти хоть какую-нибудь информацию об Илье, я ведь не знаю о нём ничего, даже фамилии… но то ли запрос некорректен, то ли информация засекречена — я не нахожу ничего интересного, кроме, собственно, нескольких фотографий московского офиса компании. Среди засветившихся кое-где на снимках сотрудников предсказуемо нет Ильи — он не производит впечатление человека, который станет специально лезть в объектив. Скорее уж, наоборот — всячески будет стараться избегать контакта с фотографом…

Как я ни пытаюсь убедить себя в том, что Карик всё осознал и больше меня не побеспокоит, а всё же отчаянно трушу, собираясь на работу утром понедельника. У меня трясутся все поджилки при мысли о предстоящей встрече — а встреча непременно состоится, мой эфир идёт аккурат за окончанием смены Руденского. Разве что схитрить и заявиться в студию впритык, чтобы у него не осталось времени на выяснение отношений?.. Но это будет непорядочно по отношению к моему сегодняшнему гостю.

Интервью, к слову, обещает быть интересным — нынешним утром нас почтит своим присутствием знаменитый артист Александр Белецкий. Красавец, аристократ, звезда кино и театральных подмостков — мы гонялись за ним несколько месяцев, прежде чем он наконец изволил дать царственное согласие. При этом заранее оговорил, что вопросы ему задавать можно только профессиональные и общие, отвлечённые, ни слова про личную жизнь! Ну, как скажете, господин Белецкий, как скажете…

Водитель Петька обращает внимание на то, как я напряжена по дороге на работу, но не лезет в душу. Чем мы ближе к офису — тем сильнее меня трясёт. Я очень, очень волнуюсь. Моя внутренняя сигнализация буквально захлёбывается воем.

И, как выясняется, не зря…

34

ПРОШЛОЕ

Лиза, октябрь 1994

Последняя неделя в школе перед осенними каникулами стала для Лизы нескончаемой пыткой.

Ей постоянно мерещились ехидные смешки и шепоток за спиной. Казалось, что все девчонки из Лизиного класса и даже из параллельных дружно показывают на неё пальцем и многозначительно улыбаются, а мальчишки исподтишка изучают, каким образом у неё сходятся ноги, и радостно гогочут — среди старшеклассников было распространено убеждение, что после “первого раза” у девушки непременно меняется походка. Так и хотелось остановиться, развернуться лицом ко всем мнимым обидчикам и закричать, что это всё идиотские мифы, потеря девственности никак не влияет на способность и манеру ходить!

На самом деле, конечно же, никто не думал над ней смеяться — по той простой причине, что никто ничего и не знал. Но всё равно рядом с Лизой всегда был верный Тимка, который сопровождал её везде: и в столовую, и в спортзал, разве что в туалет с ней вместе не ходил, но предупредительно околачивался поблизости. Сначала Лиза хотела возмутиться, что не нуждается в няньках, но, прислушавшись к себе, поняла, что в присутствии Берендеева и впрямь ощущает себя лучше. Как-то спокойнее. В одиночку справляться со всем этим было бы гораздо сложнее…

Когда в понедельник утром Олег Тошин явился на первый урок с фиксирующей повязкой на носу, одноклассники принялись расспрашивать, что с ним произошло, а кое-кто даже рискнул пошутить:

— Да это его Динка Старцева приложила лицом к двери… на почве ревности.