Милый, единственный, инопланетный

— Как ты? Всё в порядке? — спрашиваю я. В его глазах смятение. Я понимаю, что всё далеко не в порядке, и в ту же секунду до меня доходит, какая тупая на самом деле была затея с театром. Илья не любит толпу. Он боится её. Он испытывает стресс, находясь среди множества людей. Вот и сейчас, когда мы с ним начинаем пробираться к гардеробу, я чувствую, какой буквально физический дискомфорт испытывает Илья. Он вжимает голову в плечи, неловко перетаптывается на месте, если видит идущего навстречу человека, точно боится столкновения и предпочитает вовсе уйти с его пути, смотрит в пол…

— Ты приехал на такси? — спрашиваю я.

— Нет, нет. На метро. Я приехал на метро, — быстро и нервно отвечает он. — На метро быстрее. На такси можно попасть в пробку. Я боялся опоздать. Не люблю опаздывать. Поэтому я поехал на метро. Я сел на станции “Тимирязевская”, проехал четыре станции и вышел на “Чеховской”. Там сделал переход на “Пушкинскую” и вышел в город. От метро я шёл пешком. Пятнадцать минут быстрым шагом… — речь его становится всё быстрее и бессвязнее. Я вижу, что он ужасно волнуется и никак не может успокоиться.

— Так, стоп, — прерываю я его излияния, а затем вспоминаю, как в клубе вёл себя с ним Рус во время срыва, и пытаюсь вести себя так же.

— Я тебя поняла, — произношу внятно и отчётливо. — Я услышала тебя, Илья. Всё в порядке, ты не опоздал, мы встретились… больше незачем переживать.

Поколебавшись, всё-таки беру его за руку. И убейте меня, если в этом жесте есть хоть капля романтики или флирта. Скорее уж, это похоже на то, как мать берёт ребёнка “за ручку”, чтобы не потерялся в толпе… Илья до боли стискивает мои пальцы, лихорадочно сжимает их — то сильнее, то ослабевая хватку, и это тоже не заигрывания и не демонстрация мужского интереса. Его это успокаивает, только и всего.

Решительно веду его за собой — сначала в гардеробную, а затем на всякий случай интересуюсь, не нужно ли ему в туалет (действительно, словно мама с ребёнком), на что это великовозрастное дитя честно отвечает, что посетил туалет дома и ещё не успел снова захотеть.

Слава богу, двери в зал уже открыты и зрителей пускают внутрь. Я быстро показываю билетёрше пригласительные и, не выпуская руки Ильи, веду его к нашим местам.

Усаживаемся в третьем ряду. Вид на сцену просто шикарный, и в другое время я натурально умерла бы от восторга, предвкушая потрясающий вечер, но сейчас все мои мысли заняты только одним: сделать так, чтобы Илья чувствовал себя как можно спокойнее и защищённее.

По нашему ряду движется какая-то толстуха в чёрном бархатном платье. Она нависает над Ильёй, надеясь, что он прижмётся к спинке сиденья и уберёт ноги из прохода, но этот инопланетянин не понимает намёков и не может предугадывать чужих желаний, продолжая сидеть как сидел.

— Илья, — негромко говорю я ему, — можешь немного отодвинуться назад? Женщине нужно пройти.

Он послушно и безропотно делает то, что я ему говорю, но толстуха всё-таки не удерживается от ядовитой шпильки:

— Развалился, как у себя дома… ни ума, ни воспитания.

Мои щёки пылают, но Илья, кажется, не принял эти слова на свой счёт… а если и принял, то не обиделся. Зато мне становится очень обидно за него.

Илья по-прежнему крепко сжимает мою ладонь. Я чувствую, что у меня начинают неметь пальцы.

— Ты сегодня без спиннера? — спрашиваю я. Он несколько раз кивает.

— Забыл. Оставил дома. Обычно я никуда без него не выхожу…

Решившись, я стягиваю через голову нитку бус, которую купила в “Accessorize”.

— Возьми, — предагаю ему, — можешь перебирать бусины. Можешь их даже порвать, ничего страшного, — великодушно добавляю я, хотя на самом деле мне будет ужасно жаль, эти бусы — мои любимые.

Он послушно берёт у меня украшение. Разумеется, без всякого “спасибо”. От всей души надеюсь, что Илье сейчас полегчает… однако вместо этого его лицо кривится от отвращения.

— Здесь все бусины разной формы, цвета и размера. Никакой симметрии!

Невольно чувствую свою вину, хоть и не я лично нанизывала их на нитку.

Илья решительно разрывает нить и, высыпав бусины себе в ладонь, начинает методично рассортировывать их по цветам и формам в соответствии со своей логикой.

Я замечаю, что на нас обращает внимание девушка, сидящая слева. Её лицо кажется мне смутно знакомым, но я абсолютно уверена, что никогда не общалась с ней раньше. Девушка симпатичная, даже красивая. У неё длинные и тяжёлые светлые волосы, выразительные карие глаза… и она совершенно определённо смотрит на нас: сначала на меня, а затем переводит взгляд на Илью, и дальше уже целенаправленно посматривает на него с явной заинтересованностью. Очень скоро это начинает меня раздражать: да она буквально прилипла к нему глазами!