Милый Эп[Книжное изд.]

— Тоже Мёбиус? — спросила Валя.

— Нет, кресло. — И я показал кнопки.

— А-а — протянула она и нажала несколько раз, перекидывая звуки туда-сюда и следом поворачивая голову. — Ловко! Аскольд, в тебе спит инженер!

Я усмехнулся:

— Что-то много во мне спящих!

— Точно, точно!

— И спят все порядочные: англичанин, инженер!.. Значит, бодрствует какой-нибудь оболтус!

— Ну-ка! — опершись руками в подлокотники кресла и как бы взяв меня в плен, Валя склонилась ко мне,  и лукаво-озорным взглядом так пристально завыискивала что-то в моих глазах, что я еле выдержал. — Нет, и бодрствует порядочный!

— Ну, спасибо! — потупясь, буркнул я.

— Ты одарен, Аскольд.

— Брось ты!

— Да-да! Я чувствую! — Она выпрямилась и прошлась по комнате. — А это кто, твой дедушка?

— Нет, физик Эйнштейн.

— У-у, какой грустный!

Я подошел и перевернул портрет — мимо нас глянул задумчивый Пушкин Тропинина. Я вырвал его из какого-то журнала и так обкорнал, подгоняя под рамку, что он потерял портретность, и как живой поглядывал из кухни через окошечко.

— Так лучше?

— Лучше. Ну, Аскольд! Ну, изобретатель!

— Это же не изобретения, а просто цела.

— Ну, делатель! — подхватила Валя, посмотрев на меня так, словно и я был тут какой-то неожиданной поделкой. — Но Мёбиус лучше всего. — Она вернулась к роботу и опять потрогала его ершистую марсиан-скую макушку. — Я Мёбиус! Светлана Петровна, извините! Я Мёбиус! — проговорила она грубоватым голосом и обернулась ко мне — не осуждаю ли я ее дурашливость, но я не осуждал, я тихо радовался, и Валя успокоилась. — Хоть бы кто позвонил — посмотреть, как он работает!

— Сейчас! — Я набрал номер Зефа. — Мишка, брякни мне!

— Зачем?

— Мёба чиню. Брякни разок!

— Давай.

Я выдвинул верхний ящик стола, чтобы виден был маг. Телефон зазвонил. В роботе щелкнуло, и одновременно вздернулась рука с трубкой и пошел маг.

— …уточку!.. Квартира Эповых, минуточку! — привычно полилось из веселого рта Мёбиуса. — Квартира Эповых, минуточку!.. Квартира Эп… — щелчок, трубка упала в гнездо, и все замерло.

Валя страдальчески смотрела на вскрытый маг. Я понял, что сейчас она видит не магнитофон, а вырванный из живого Мёбиуса кишечник, и закрыл стол.

— Бедняга!.. А кроме этого он что-нибудь умеет? Переводить, например, с английского?

— Пока нет, но если научить…

— Сначала я научу безжалостного хозяина. Все, Аскольд, давай заниматься, а то ничего не успеем!

Мы перебрались в гостиную. Я и тут навел порядок, побрызгал аспарагус, который, густо взметываясь к потолку, расходился там двумя крыльями, и прицепил к ходикам гирю, которую мама снимала, чтобы бой не будил ее по ночам.

Валя сказала, что лучше начать с уроков, чтобы потом не беспокоиться о них. Я согласился. Мы сели за круглый стол, как министры враждующих стран, и разложили учебники… Прямо я не смотрел на Валю, но видел все ее движения, и мне было приятно знать, что в любой миг я могу посмотреть прямо и увижу ее не в воображении, а тут, в метре от себя… Мозг мой работал какими-то импульсами: я то удивительно четко все понимал, то вдруг все обрывалось, даже цифры и буквы уплывали из фокуса и пропадали вовсе. Тогда и прикрывал глаза ладонью и тайно глядел сквозь пальцы на Валины брови, ресницы, тонкий нос и губы, которые то шевелились просто так, то аккуратно поигрывали разлохмаченным кончиком косы… В один из моментов сосредоточенности передо мной легла бумажка с цепочкой слов. Я прочитал:

«Аскольд — ask old — спроси, старый!»

Усмехнувшись, я ответил:

«Что спросить, молодая?»

«Что хочешь!»

Откуда-то из глубины тела ударил жар, как в школе, когда я огрел Зефа папкой, и я, чувствуя, что невыносимо краснею, вдруг написал:

«Хочу поцеловать тебя!»

Я написал это и в шутку и всерьез, и целиком вверился Вале: если примет в шутку — я спасен, если всерьез… Она вскочит, швырнет в меня тетрадки и уйдет. Не поднимая головы, м передвинул бумажку и плотно, до звона в ушах, зажмурился, ожидая реакции— шума, падение стула или, шлепка по башке, но время тянулось космически медленно, и, не выдержав пытки, я открыл глаза — бумажка уже лежала передо мною.

«Когда?» — прочитал я, и новая волна жара окатила меня — слава богу, шутка принята!

«Сейчас!» — смелее приписал я.

«Нет, в пять часов!» — ответила Валя.