Милый Эп[Книжное изд.]

— Не знаю, но на всякий случай, — слукавил он. — А ты, я гляжу, распетушился! По-моему, все, новенькая — твоя. Я же говорил!.. О, и этот глухарь затоковал!

И Шулин кивнул на Мишку, который подсел к Рите и стал что-то наговаривать ей. Она усмешливо слушала, искоса посматривая на меня, словно пытаясь понять, какой же я наконец. Ой, милая, я и сам теперь не знаю, какой я!

Наташа объявила отдых и увела нас в свою комнату. Плотно сдвинутые шторы скопили тут сумрак и прохладу. Я тотчас подумал, что если Садовкина и Забровский целуются, то именно здесь. Девчонки скинули туфли и забились на диван-кровать, а мы расселись кто куда. Вовка Еловый сразу улегся спиной на ковер посреди пола и рукой закрыл глаза, значит, будут новые стихи. И правда, не дожидаясь тишины, он начал:

Не раз и не с одной красивою девчонкой
Встречался мой любовь ловящий взор,
Но все же незасвеченною пленкой
Душа моя осталась до сих пор.
Виновны в нечувствительности этой
Скорей девчонки, нежели поэт. —
В них, очевидно, было мало света,
А сердцу нужен очень сильный свет.

— Мало ему света! — проворчал кто-то из девчонок — А сами-то тлеете, как головешки!

— Кто головешки, мы? — возмутился Зеф.

— Конечно!

— Да если разобраться…

И пошла веселая перепалка, лишь поэт безучастно лежал на полу. Отшумев, все глубоко замолчали, по-настоящему, видно, вникая в стихи… Лена сидела на краю дивана, поджав ноги и облокотившись на щиток Она была стрижена коротко, но мне вдруг почудилось, что вот-вот она возьмет из-за спины свою косу и распущенным кончиком заводит по губам…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

По воскресеньям я обычно отсыпался, но сегодня уже в семь сна у меня как не бывало. Предстояло два серьезных дела. Странно, что школа, всю жизнь вроде бы равнодушная ко мне, тут вдруг ухватилась за меня, словно родное живое существо, почувствовавшее, что с ним собираются расстаться. Вчера, проводив после именин девчонок, мы с Васькой задумались, как же нам теперь размножить анкеты. Я заикнулся, что соседка под нами — машинистка из отцовского управления. Забор подпрыгнул от радости, сплавил мне обе анкеты и благословил на новый подвиг. Вернувшись домой, я спросил у папы, не сможет ли он поговорить с тетей Верой, чтобы она сделала нам копии. Отец категорически отказался, ссылаясь на то, что он и по работе-то уже стесняется загружать ее — столько бумаг накопилось. И я решил действовать самостоятельно.

Я встал, потихоньку прибрался в комнате для разминки, склеил порванные вчера пленки, намазал кусок хлеба вареньем и, жуя, улегся опять, прислушиваясь к звукам внизу.

В общем-то, если не считать музыкальных стычек, я мирно жил с Ведьмановыми, даже раза два менял в их телевизоре лампы Семья их была тем необычна, что в ней отсутствовали мужчины. У тети Веры не было мужа, у Нэлки мужа тоже не оказалось, а Анютка привыкнет к этому безмужыо и, глядишь, — туда же. Не знаю, в чем там дело, но скорее всего в пианино. Шарахались, наверно, мужики от бряканья. Тут, видно, простой выбор: или муж, или бряканье. А может, и сложнее…

Часов в девять, когда наши уже встали и зуммер позвал меня завтракать, ведьмановские клавиши, наконец, проснулись. Не разобрав, кто там заупражнялся, я хвать тетрадку и — вниз. Дверь открыла тетя Вера. Бабушкой ее сделала Анютка, а сама по себе тетя Вера была моложе, стройней и, если честно, красивее моей матери, которой еще далеко до бабушки. И одевалась она всегда опрятно, даже когда спускалась в подвал за картошкой или когда выносила мусорное ведро.

— Доброе утро! — сказал я.

— Аскольд? Заходи.

В домах все квартиры по вертикали одинаковы, и я не раз пугал Ведьмановых, задумчиво останавливаясь на четвертом этаже и начиная втискивать свои ключ в их замочную скважину. Я вошел. На полу валялись игрушки, где-то смеялась Анютка.

— Знаете, тетя Вера, я сегодня впервые с нетерпением ждал, когда у вас заиграет пианино!

— Очень приятно! — улыбнулась она.

— А я не рано?

— Смотря за чем.

— По делу.

— По делу всегда кстати. В комнату пройдем?

— Нет, я коротко. — Я расправил свернутую трубкой тетрадку, из которой торчали два папиных листка. — Нельзя ли вот это перепечатать? Для класса.

Тетя Вера взяла тетрадку, полистала, разглядывая количество и качество записей, и сказала:

— В принципе, можно.

— Да? Спасибо.

— К какому дню?

— К завтра бы, потому что завтра мы уже должны раздать анкеты. Это анкетные вопросы. У нас форум горит! — сказал я, торопливостью стараясь подчеркнуть важность дела.

— Нет, Аскольд, к завтра не выйдет, — твердо ответила она, не считаясь с важностью, и еще раз прикинула объем работы. — В лучшем случае, ко вторнику.

— Ко вторнику?.. Ну ладно, ко вторнику.

— А сколько экземпляров?

— Тридцать, которые в тетрадке, и шестьдесят, которые на листочках, — боязливо сказал я.

Тетя Вера ужаснулась!