Милый яд

– Кофе равно дружба. Алкоголь же приравнивается к оральному сексу, – невозмутимо произнес он.

Я поперхнулась тем отвратительным кофе и забрызгала колени. Тейт непринужденно уставился на меня, как будто люди реагировали так на него на ежедневной основе.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать четыре.

– Не такой уж старый.

– Нет. И все же… – он встал, втиснув свое идеальное тело в черное пальто.

Я вскочила, чувствуя, как от паники участился пульс. Наконец-то я поняла – своим присутствием Тейт дарил мне утешение. Заставлял почувствовать, будто я сейчас с Келланом. Фу. Это естественно, не так ли? Не то чтобы он мне нравился или что-то в этом роде. Нет.

Тейт машинально забрал свой телефон и бумажник.

– Спасибо тебе, Шарлотта Ричардс. До свидания.

Он уходил. Я не могла его отпустить, особенно после всего, что он мне рассказал. После того, как узнала, что он стольким пожертвовал ради Келлана. Я замельтешила, судорожно пытаясь найти причину, которая могла бы побудить его остаться. Которая облегчила бы его боль.

Потому что я тоже ее чувствовала. Каждый день я просыпалась, зная, что подвела Келлана, опоздав в тот день. Что я разрушила жизнь сестры, совершив колоссальную ошибку. Даже представить себе не могу, что чувствовал Тейт, просыпаясь каждое утро.

– Знаешь, это я написала письмо директору Бруксу. О Келлане, – крикнула я вслед, зная, чем только что рискнула. Зная, что если он призадумается, то поймет истинное значение этих слов, и моя ложь по поводу того, что Келлан никогда не рассказывал мне о своих планах, рассеется, как пыль.

Тейт остановился посреди шумного кафе. Огни Манхэттена в окнах освещали его худощавую фигуру. Он выглядел как падший ангел, что было полным безумием, потому что Тейт был крутым доктором, а я – простым помощником агента. Он мог бы найти множество других женщин, желающих его спасти.

По-прежнему стоя ко мне спиной, он спросил:

– Какой твой любимый напиток, Чарли?

– Чарли? – сердце подпрыгнуло к горлу, почти готовое с глухим стуком упасть на пол, отрастить маленькие ножки и побежать к нему.

– Шарлотта слишком официально для тебя, – он все еще стоял ко мне спиной.

– Правда?

Он кивнул.

Мне понравилось.

Чарли.

– «Бад Лайт». Келлан обычно крал твою заначку и делился ею со мной.

Тейт повернул голову, еле сдерживая одну из своих улыбок «обрушь-звезды-и-нависни-над-луной», которые явно скрывал невозмутимым выражением лица.

– Я знал. Поэтому всегда покупал с запасом. О, и он бы надрал тебе задницу за то, что ты его заложила, Чарли.

Глава двадцать первая

= Шарлотта =

Мы направились в бар, мимо которого я проходила каждый день по дороге на работу, но никогда его не посещала. Несмотря на ровные отношения с коллегами, я не была большим любителем общения. Как и не была большой поклонницей пива. Но ради брата Келлана я взяла бутылку «Бад Лайт», когда мы уселись на два высоких табурета.

The Cut That Always Bleeds Конана Грея отбивал ритм от желтых неоновых стен. Я будто очутилась в подводной лодке и, если бы не успокаивающая сила серых глаз Тейта, ощущала бы замкнутость пространства. Он потягивал «Ржавый гвоздь», огромной ладонью сгибая подставку. Его руки очень меня отвлекали, поэтому я уставилась на деревянную стойку.

– У меня были подозрения, – я пыталась облегчить себе путь к истине. – По поводу того, что Келлан помышлял о самоубийстве. Но стоило мне поднять эту тему, он воспринимал, будто я его критикую, и останавливал меня. Не помогало и то, что со временем мы менялись по-разному. Я смирилась со своими переживаниями – ну, вроде как, – а у него их становилось больше. Потому-то я и обратилась к директору Брукс.

– Ты разговаривала с ней?

– Нет, написала письмо на четырех страницах. Но подписала своим именем и сообщила, что готова поговорить с ней, когда она будет готова. Но так и не получила ответа.

Тейт откинул голову назад и, одним глотком допив коктейль, со стуком поставил стакан.

– Она заглянула после случившегося. Произнесла какую-то дурацкую речь о том, как она поощряла учеников обращаться к психотерапевту и открыто говорить о своих чувствах. Сказала, что в Сент-Поле в распоряжении студентов всегда было два консультанта.

– Она знала, – пробормотала я. По крайней мере, она, должно быть, поговорила с Келланом, потому что он узнал, что я донесла на него, и заблокировал мой номер.

– Если только она читала письмо.

– Как можно не прочитать личное письмо? По-моему, это слишком заманчиво.

Тейт пожал плечами.

– Не для всех.

Я поверила ему.

Я верила, что он ничем и никем не интересуется. Своей неприкасаемостью он напоминал человека, который когда-то любил и потерял, но не собирался совершать одну и ту же ошибку дважды.

Я выгнула бровь.

– Значит, если бы ты обнаружил неотправленные письма Келлана, то не стал бы их читать, зная, что он этого не хочет?

Тейт сходу ответил:

– Я бы не стал.

– Даже если бы они были о тебе?

– Особенно, если бы они были обо мне.

Я прикусила нижнюю губу.

– Ты странный.

– А ты тянешь время. Расскажи мне больше о Келлане.

Я удовлетворила его требование.