Милый яд

У меня был комплекс вины. Не тот, с которым я родилась, а тот, который развился после Той Ночи. Теперь я не могла иметь то, чего не было у других. Не знаю, потому ли это, что я чувствовала, будто ничего не заслуживаю, или просто думала, что ради вселенского равновесия меня поразит молния.

В любом случае, я чувствовала себя очень неуютно в этот момент, когда Лия бросала косые взгляды на мою подписанную копию «Несовершенств». Книга лежала на кухонном островке, дожидаясь стеклянную коробку, которую я заказала в интернете на прошлой неделе.

На заднем плане гремел повтор «Няни», но мы обе не смотрели его. Лия держала в руках журнал о красоте и листала страницы, не читая. Вопрос вертелся у нее на кончике языка. Ей не нужно было произносить вслух, чтобы я его услышала.

Где ты ее взяла?

Лия не любила книги так, как я. Просто так получилось, что этот роман ей нравился. Потому что все, у кого мозги были на месте, знал о «Несовершенствах». Этот роман был как «Поправки» Джонатана Франзена и фильм «Паразиты». Сатирическое размышление о распаде семьи.

Эта книга производила на меня впечатление при каждом чтении, напоминала о том, что было раньше. До пожара. До Келлана. До того, как жизнь толкнула меня на ту крышу, где я была готова покончить с собой.

А еще роман вызывал у меня гораздо более сильные эмоции теперь, когда я вспоминала, что ее автор обладал эмоциональным интеллектом размером с грецкий орех и имел, по крайней мере, двух незаконнорожденных детей (о которых нам было известно). Конечно, если бы штат Нью-Йорк признавал гражданские браки, Келлан был бы законнорожденным.

Суть в том, что более поздние литературные шедевры содержали в себе какой-то намек на «Несовершенства». И все, кто читал книгу или смотрел фильм, стали одержимы ими, включая Лию.

Она называла Терри Маркетти сексуальным – да, того самого Терри Маркетти, который был намного старше ее, который одевался с кокаиновым шиком и которого однажды на завирусившейся фотографии поймали за курением травки через бонг.

– Ты ее хочешь? – наконец спросила я. Мое сердце громко стучало в грудной клетке, ускоряя темп с каждой секундой.

Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет». Пожалуйста, скажи «нет».

Я уже знала, что скажу «да», потому что всегда говорила «да». И знала, что она спросит. С Той Ночи так и повелось.

Мне очень не хотелось признаваться самой себе в своих подозрениях. В том, что Лия сделала это нарочно, чтобы заставить меня отказаться от книги и компенсировать ее великую жертву.

Я не возражала.

Не совсем.

Мне хотелось ей угодить.

И просто хотелось, чтобы мы наконец разорвали этот порочный круг.

Лия прикусила прядь волос.

– В самом деле?

Ее розово-фиолетовая кожа резала мне глаза. Я считала сестру симпатичной и с косметикой, и без нее. На самом деле, я считала Лию безумно красивой – настолько, что она имела полное право украшать собой обложки журналов, которые она читала залпом.

Но я не могла навязывать ей свое мнение.

Только побочные эффекты моего чувства вины.

– Конечно, – я проглотила ком в горле. – Это не имеет большого значения.

Ложь.

– Все в порядке.

Ее взгляд снова метнулся к книге.

Перевод: Я хочу ее, но не хочу быть сволочью, которая просит об этом.

Двойной перевод: Это не снимает с тебя вины за случившееся.

– Возьми ее. Я настаиваю.

Схватив книгу со стойки, я протянула ее Лии. Девять лет назад я бы бросила книгу ей в комнату и крикнула:

– И не вздумай отказываться!

Но теперь я вообще не заходила в ее комнату.

Никогда.

И ничего ей не дарила. Не то чтобы я не пыталась. Просто Лия отказывалась что-либо принимать от меня. Не хотела уравнивать свою великую жертву огромным пакетиком «Скиттлс».

Книга зависла между нами. Я чувствовала себя воздушным шариком, дожидаясь, когда Лия накачает меня любовью, признательностью – чем угодно, – поможет парить.

Она положила руку на книгу.

У меня пересохло в горле.

Она открыла рот.

Воздушный шар рос, порхая у меня в груди и наполняясь надеждой.

– Спасибо, – пробормотала Лия.

А потом положила книгу себе на колени и стала отрешенно смотреть, как Фрэн Дрешер гарцует вокруг дома стоимостью в миллион долларов.

Воздушный шарик лопнул.

Я сдулась.

Лия не хотела книгу.

Она хотела причинить мне боль.

Глава тридцать третья

= Шарлотта =

На следующий день я выпала из рабочего ритма. Меня отвлекла эта история с «Несовершенствами». Даже еженедельное совещание у Рейган не смогло вывести меня из этого состояния.

– Шарлотта?

Я чувствовала себя так, словно пожертвовала орган, а потом узнала, что он не пригодился. И теперь во мне без всякой причины не доставало какой-то части, а я с большой дозой заблуждений пыталась убедить себя, что все будет хорошо.

Тейт попросит у Терри еще один подписанный экземпляр для меня.